Может, стоило разрешить матери рассказать всем правду?
Нет.
Решение окончательное и не следует в нем сомневаться. Я бросила вызов самому богу. Этого уже не вернешь. Теперь не имеет значения, должна ли я выполнять маттугр или нет. Пераксоло знает, что я жива, и будет меня искать и мстить моей деревне, если выяснит, откуда я. Я должна с этим покончить раз и навсегда.
Я решительно направляюсь в центр поляны. Солнце уже взошло. Пераксоло уже должен быть здесь. Но он, как и в случае с вождем при сборе Дани, заставляет меня ждать.
Сорен следует за мной молчаливой тенью. Мы уже сказали друг другу все, что хотели. Теперь время действовать. Айрик ходит за нами по пятам, оставив Ароэ на попечение родителям.
Мы останавливаемся в центре лужайки, где заканчивается дорога. Чтобы хоть чем-то себя занять, я делаю взмахи руками и разминаю мышцы. Хожу на месте, делаю растяжку, готовлюсь к битве. Сорен и Айрик неподвижно стоят рядом.
Солнце восходит все выше и выше, но вокруг по-прежнему ни следа злобного божества.
Я возношу молитву богине с просьбой укрепить мой дух и придать сил. Что я буду делать, если этот негодяй так и не явится? Как я смогу очистить свое имя, если не выполню порученное мне задание? Если Пераксоло явится мстить моей семье под покровом ночи?
Проходит еще десять минут, и я успокаиваюсь.
Так как вижу фигуру бога среди деревьев, почти в том же самом месте, где и раньше. Он выходит на открытое пространство и почти сразу взмывает в воздух. Плащ развевается за плечами, поднятый капюшон не позволяет рассмотреть лицо.
Наводит ужас, как обычно.
Но внимательно рассматривая, как Пераксоло зависает над землей, будто поддерживаемый невидимой стеной, я вспоминаю замеченный в его кузнице кусок металла. Размером с мужскую ступню.
И понимаю, что у бога в подошвах сапог находятся магниты, а под поверхностью он наверняка закопал железо. Он забирается на дерево и парит благодаря естественной реакции между металлами. Умно!
Сорен сжимает мне плечо и отходит вместе с Айриком в сторону, оставляя меня лицом к лицу с маттугром.
– Мне был брошен вызов, – грозным тоном произносит Пераксоло. От его голоса трясутся поджилки, а эхо разносится далеко окрест.
Вот только я его больше не боюсь. Поэтому его фраза не производит такого впечатления, как раньше. Мои страхи и воображение придавали ему ореол всемогущества.
– Все верно. А ты опоздал.
Вокруг слышатся перешептывания. Никто не смеет так панибратски разговаривать с богом.
Кроме меня.
Я угрожала его убить. Вряд ли мое обращение разозлит его сильнее.
– Божество не обязано следовать правилам смертных, – высокомерно выплевывает слова Пераксоло. – Нужно было убедиться, что ты сдохла в прошлый раз. Больше я такой ошибки не совершу. Я сломаю каждую кость в твоем теле прежде, чем прикончить.
Он спрыгивает со своей позиции и во весь рост встает передо мной. Однако топор из-за спины пока не достает.
Вместо этого он делает резкий жест запястьем.
Я отпрыгиваю и слышу громкий щелчок, когда сверхъестественные силы соприкасаются с валуном, перед которым я только что стояла. Однако взглянув внимательнее, я замечаю у подножия камня нечто совсем небольшое, но знакомое по форме.
Металлический треугольник! Было легко его не заметить. Я поднимаю неприметное оружие, стараясь не пораниться об остро заточенные края. Всплывает воспоминание, как после такого же движения запястьем вождь деревни Рестин рухнул с перерезанным горлом.
И тут меня осеняет.
Для того чтобы одолеть хайгозуха, Айрику пришлось изобрести метательное копье. В деревнях мы пользуемся оружием, необходимым для выживания в Лихоземье. Топоры нужны нам для сражения с зирапторами, ведь только так мы можем пробиться через их панцири.
Мы никогда ничего не делили и не сражались между собой – нам и внешних врагов хватало. Однако что бы нам потребовалось, если бы врагами были люди? Оружие должно было бы эффективно пронзать кожу. Боевой топор для этого не идеален. Достаточно иметь что-то острое. Любое попадание по крупным венам – и враг повержен.
Внезапно я чувствую резкую боль в ноге, там, где есть небольшой зазор между наголенниками. Я отвлеклась, и Пераксоло этим воспользовался.
Морщась, я вытаскиваю из раны метательный треугольник. Нельзя позволять богу ослабить меня. Они видит все щели в доспехах и целит туда. Заметив успех броска, мой противник зловеще улыбается. Он наслаждается, наблюдая за моими страданиями на потеху толпе.
Я больше не доставлю ему такого удовольствия.
Мне удается приблизиться к Пераксоло на три шага, когда он делает еще один жест запястьем, в этот раз метя мне в незащищенное пространство на шее, прямо над нагрудной пластиной. Однако вместо того, чтобы пригнуться, я поднимаю свою секиру и принимаю удар на нее.
С пронзительным звяканьем треугольник врезается в топор.
Вокруг раздаются восклицания, и мы с богом не сговариваясь, пристально вглядываемся в результат столкновения: остро отточенный металл неглубоко вонзился в лезвие топора. Я достаю треугольник свободной рукой и отбрасываю к валуну. Из какого бы металла негодяй ни делал свое оружие, его единственная цель – убивать, поэтому оно не взаимодействует с магнитами.
Я продолжаю приближаться к зловещему существу, наводившему ужас на наши поселения.
После минутного удивления Пераксоло приходит в себя и делает театральный жест рукой в моем направлении. Мне остается лишь гадать, какие еще хитроумные приспособления припрятаны у него в рукавах.
Я едва успеваю заметить стремительно несущийся отблеск, нацеленный в зазор у доспехов на поясе, который позволяет мне свободно нагибаться. Я еще раз вскидываю топор и принимаю на него метательный треугольник. Затем перехожу на бег, сокращая дистанцию между мной и моим противником.
Несколько секунд я тешу себя мыслью, что привела его в ярость, но вскоре понимаю: я его утомила.
Даже на полускрытом капюшоном лице я вижу скуку, а потом бог и вовсе переводит взгляд себе под ноги с видом превосходства: ведь эта смертная прикладывает столько усилий…
Он лениво смещается, отыскивая более устойчивую позу в ожидании, когда моя броня начнет взаимодействовать с его доспехами и меня отбросит назад.
Но его ожидания не оправдываются. Не в этот раз.
Я не могу удержаться и заранее расплываюсь в насмешливой ухмылке, занося топор.
Скука. Смертельная скука написана на его лице. В мыслях он уже давно расправился и со мной, и со всеми присутствующими. Приготовился возвращаться домой и продолжать свое существование в роли самого страшного существа в округе.
Я точно знаю, когда именно пересекла невидимую черту: густые светлые брови бога приподнимаются в изумлении. Он тоже понимает, что я зашла слишком далеко. Его тело даже подается вперед, словно реагируя на силу столкновения.
