Земля усыпана валунами, поэтому мне приходится высоко поднимать ноги, чтобы не упасть. Сигерт и Кол пытаются нас обогнать. На первой же развилке они сворачивают направо, а мы с Торрином – налево.
Как только они исчезают из виду, мне становится спокойнее. Гораздо проще сосредоточиться, когда рядом верный напарник. Если бы еще мне удалось отбросить мысли о матери…
Низкий рык разносится по всей арене. Кто-то уже встретил зираптора.
– Не отставай! – кричу я, предвкушение охватывает меня. Торрин ускоряет бег, чтобы поравняться со мной. Мы сворачиваем направо, налево, снова налево, затем направо, углубляясь в лабиринт и прислушиваясь к голодному реву зирапторов.
Мы еще раз сворачиваем, и я замечаю черные полосы на боках стремительно движущегося монстра.
– Наконец-то, – с облегчением выдыхаю я. Зираптор останавливается и оборачивается к нам. Высота стоящих на всех четырех лапах чудовищ достигает почти метра. Вместо меха они покрыты блестящим черным панцирем, который прочнее любого кованого доспеха. Я вижу свое отражение в фасеточных, как у насекомого, глазах застывшего передо мной зираптора. Он роет землю когтистой лапой и издает клекот, от которого кровь стынет в жилах. Выпуклые красно-оранжевые глаза монстра останавливаются на мне, он срывается с места и несется к нам, хлеща себя по бокам огромным хвостом.
– Этот – мой! – кричу я Торрину и бегу с топором в руке навстречу хищнику. Кровь стучит в ушах, а дыхание облачком вырывается из груди по утреннему холодку.
Я отваживаюсь взглянуть наверх в попытках разглядеть выражение лица матери. Увижу ли я страх или предвкушение? Смотрит ли она на меня вообще?
Однако все оказывается гораздо хуже.
Равнодушие.
Если я пройду инициацию, то стану самостоятельной женщиной и смогу жить в своем доме. Если же я умру или не справлюсь с испытанием, то навсегда исчезну из ее жизни. Она в любом случае окажется в выигрыше.
Я обращаю внимание на чудовище как раз вовремя. Мой топор врубается в его шею, и я едва сдерживаю отдачу. Налегая всем весом, я заставляю зираптора попятиться и с громким треском пришпиливаю его к каменной стене лабиринта, зажав шею монстра между двойными лезвиями топора.
Мои пальцы нащупывают рычажок на рукоятке, и острый наконечник пронзает создание. Зираптор издает отчаянный клекот, коричневая жидкость струится из его глотки.
Я опираюсь ногой на поверженного врага и вытаскиваю топор и возвращаю острие на место. Зираптор гулко падает на землю, кровь с хлюпаньем толчками вытекает из раны. Но почти немедленно края его раны начинают затягиваться, исцеляться. До того, как чудовище очнется, я заношу топор и отрубаю ему голову – это единственный способ убить зираптора.
Кровь капает с топора, и я снова кидаю взгляд на зрителей. Отец стоя стучит рукоятью топора по земле, выражая одобрение. Все громко топают и кричат. Глаза останавливаются на лице матери. Она по-прежнему наблюдает за мной, и я могу поклясться, что вижу почти незаметный, но все же кивок. Был ли то жест одобрения или она просто склонила голову от разочарования, смиряясь с судьбой?
Я – умелый воин. Она знает, что я выдержу испытание, и ей придется жить со мной в одной деревне. Мать не получит безраздельного внимания отца, пока он будет тренировать и сдувать каждую пылинку с ненаглядной дочери.
– Отличная работа, – произносит Торрин, и я оборачиваюсь к нему, – но следующий – мой. – В его голосе слышится предвкушение.
– Конечно. Хотя держу пари, что к концу инициации смогу прикончить больше монстров, чем ты.
Мы возобновляем поиски чудовищ, бегом сворачивая в ответвления лабиринта.
– Значит, готова поспорить, что выиграешь?
– Само собой.
– И что ты хочешь в случае победы? – спрашивает он.
Я знаю, чего хочу, но мне не хватает смелости заявить об этом вслух. Лучше пусть поцелуй будет сюрпризом.
– Если я выиграю, будешь чистить мой топор после испытания и весь первый месяц нашего патрулирования границ деревни.
– Это будет несложно.
– Ну а ты что хочешь в случае победы? – задаю вопрос напарнику.
– Мне…
Черный комок приземляется прямо на спину Торрину. На секунду я замираю в ужасе, с трудом веря глазам. Он просто не может умереть, он мне нужен!
Спустя мгновение я бросаюсь на помощь, хватаю зираптора голыми руками и отбрасываю в сторону. Чудовище очень тяжелое и отлетает всего на пару метров. Но к этому времен Торрин уже оборачивается с горящими глазами и топором наперевес. Он делает замах, отсекает зираптору переднюю лапу и продолжает наносить удары по шее, пока не отрубает голову.
– Торрин… – мой голос лишь чуть громче шепота. Я не могу оторвать взгляд от капелек крови на шее парня. Скорее всего, он меня даже не слышит из-за криков толпы.
– Все в порядке. Это всего лишь следы от когтей. Ему не удалось меня укусить.
Я проверяю сама, не осмеливаясь надеяться. Оттягиваю доспехи на его спине и стараюсь лучше разглядеть обнажившуюся кожу. Действительно, следы когтей. Тем более, если бы Торрина укусили, его бы уже трясло от попавшего в кровь яда.
Я с облегчением выдыхаю.
– Ты что, мне и правда не поверила? Или просто захотела посмотреть на мои мускулы?
Я пристально на него смотрю:
– Не смей больше меня так пугать!
– Хорошо, не буду. Давай же, идем. Самое сложное позади. Осталось лишь выжить и не дать себя покусать.
Мы снова пускаемся бегом по лабиринту. Несмотря на испуг, нам не терпится уложить еще парочку хищников.
– Что ты собирался сказать? – итересуюсь я. – Что попросишь в качестве награды?
– Очень просто. Я хочу, чтобы ты замолвила за меня словечко перед отцом.
– Ясно. – Просьба очень практичная, но мне не нравится, что он хочет воспользоваться положением отца.
– Не хмурься, Расмира. Я хочу, чтобы ты замолвила за меня словечко, чтобы я мог ухаживать за тобой.
Топор чуть не падает у меня из рук.
– Чему ты так удивляешься?
– Просто расстроена, что теперь придется дать тебе выиграть.
Он улыбается, и будущее кажется безоблачным. Мне уже неважно, что мать меня ненавидит. Что наставники хвалят лишь из-за моего положения. Что отец видит во мне только наследника. Все, что мне нужно, это иметь возможность защищать деревню, видеться с сестрами и встречаться с Торрином.
Мы сворачиваем за угол и намертво застываем.
Пять зирапторов блокируют проход, будто нарочно устроили нам засаду.
При виде нас они разражаются зловещим клекотом, и меня пробирает мороз по коже.
– Тот, в центре, просто огромный, – присвистывает Торрин.
