Выключателем служила серебристая стопообразная платформа, находящаяся на одном уровне с полом и рассчитанная на ступню шестидесятого, а может, даже и семидесятого размера. Наступив на нее своим сорок пятым, я потушил свет.
– Промашечка вышла. – Я опустил на глаза прибор ночного видения. – Зато лом твой сработал.
– Под трибунал бы тебя за такую промашечку.
Он коснулся пальцами моего плеча и осторожно пошел вперед.
– Ладно, веди меня, Сусанин.
– Твое безрассудство когда-нибудь тебя погубит.
– Ага, а тебя – занудство.
Минуя овальный проем в стене слева, мы попали в следующую круглую комнату, поменьше. Где помимо двух дверей, ведущих в туалет и ванную, была еще и лестница. Я уже догадываюсь, какой диагноз поставила бы моя докторша долговязым тварям, увидев здешний интерьерчик. Помешательство! Помешательство на всем круглом и овальном. Даже лестница, стоявшая почти посередине комнаты, и та напоминала растянутую пружину, причем ее ступеньки тоже были какими-то волнообразными и вели на второй этаж опять же через овальный проем в потолке. Наверху размещались еще две «жилые» комнаты без мебели и одна уборная, но и они все пустовали.
– Ты смотри, какие они чистоплотные. – Давид указал на стеклянную душевую кабину, в которой без проблем бы могло поместиться, а может, еще и одновременно помыться шестеро взрослых и в меру упитанных человек.
– И не говори. А толчок-то – всем толчкам толчок. Громадный какой. Со спинкой, с поручнями. Не толчок, а прямо-таки трон. Здесь они, наверное, представляют себя властелинами планет и галактик.
– Ха-ха, стопудово. Единственное, что им и осталось на нашей планете, и то ненадолго.
– Что дальше, мой генерал?
– Хватит дурака валять. На выход.
– Есть! – Я отдал честь.
– К пустой голове руку не прикладывают.
– А как же прибор ночного видения?
Невидимка со Стасом тоже никого в доме не обнаружили, хотя и справились пораньше нас. Но больше такого удовольствия мы им не предоставили, тем более что метод взлома – наше изобретение. Ну, ладно, – Давида. Теперь на каждое «инопланетное» жилище у нас уходило не более трех минут, когда как у них все три с половиной. Справедливо заняв первенство в не совсем нормальном состязании или, вернее сказать, совсем ненормальном, мы решили, что пяти домов достаточно. Давид наконец-то ко мне прислушался, и я понадеялся, что прислушается и Полковник:
– Мы только время теряем. Возможно, в эти сараи когда-нибудь и заселятся гуманоиды, но сейчас они пусты.
– Согласен. Остальные о том же доложили, и я их направил в конец поселка.
– А что там?
– Пять автобусов, две «газели», три военных КамАЗа, семь легковушек, из которых одна – Танка. В общем, целый автопарк у них там.
– И Танк здесь? – опешил я.
– Да. Я думал, ты в курсе. Они примчали через полчаса после привоза гражданских.
– Они?
– Ты как с луны свалился, ежик. Танк, Шакалов и еще две его доверенные шестерки, – вмешалась Инга. – Давай уже растормаживайся…
– Вы меня просто убиваете! Они где-то там людей кошмарят, а мы здесь вымя инопланетное массируем!
– Во-первых, нам неизвестно, где они точно находятся. А во-вторых, не стоит так нервничать, Никитушка. Главное – держаться друг за друга, быть внимательными и хладнокровными. Одна горячая голова в строю может всех подвести под плаху.
Вот только проповедей Громова мне сейчас и не хватало.
– Как это неизвестно? Где же они тогда могут быть?
По-видимому, Полковнику тоже было не до разглагольствований предводителя, и он поторопился сам все объяснить:
– На территории поселка мои снайперы никого не видели. Кроме нас, естественно. Ни бандитов, ни пленных, ни тем более долговязых. Поверь старому волку, если бы хоть кто-нибудь где-нибудь из них засветился, я бы первым туда ринулся.
– Они что, сквозь землю провалились?
– Когда найдем, – узнаем.
Все вокруг неплохо освещалось фонарями в виде сосулек, висящих на закругленных верхушках трубных столбов, изготовленных, скорее всего, из стали. И пусть на улицах не было ни единой живой души, мы все равно старались передвигаться тайком, пригнувшись, перебежками, от куста к кусту, от дерева к дереву, от дома к дому. Правда, за молодыми кустами и деревьями особо не спрячешься, да еще и при таком-то освещении, но тем не менее.
Здешняя растительность тоже была какая-то чудная. Попадались, конечно, и знакомые виды, но в большинстве – диковинные. Чего только цветы на клумбах стоили. Одни походили на тюльпаны, другие – на розы, третьи – на ромашки, но, наряду с почти такой же формой лепестков, стеблей и листьев, они обладали размерами, значительно превышающими аналоги на нашей планете.
Не буду скрывать, я никогда не испытывал особой страсти к ботанике, променяв большую часть уроков на турник и брусья. И уж точно не стану бить себя в грудь, доказывая, что пересмотрел множество документальных фильмов, посвященных флоре и фауне, или был частым гостем в ботанических садах. Но бутоны размером с бычью голову, полутораметровые стебли, по толщине сопоставимые с моим предплечьем, и листья, по ширине не уступающие Ингиной ягодице, просто кричали о своем внеземном происхождении.
Деревья выглядели не менее экзотично. Их стволы тянулись к небу, изгибались к земле, образовывали круги, спирали, даже завязывались в узел. Кроны были и густыми, и редкими, и совершенно без листьев. А их формы – плакучими, стелющимися, овальными, пирамидальными, шаровидными, раскидистыми, зонтичными. В общем, всякими, какими только могут быть. Всякими были и листья. Они имели разнообразные формы, цвета и размеры. От очень мелких белых, как лепестки сирени, до весьма внушительных зеленых или синих, напоминающих лопухи…
Впереди показались бойцы Полковника.
С десяток человек располагались между автобусов. Одни сидели на корточках, другие стояли, нависая над сидящими, но все они внимательно слушали своего командира, стоящего на колене и рисующего ножом на земле какие-то схемы. Три группы по четыре человека обыскивали обтянутые брезентом кузова КамАЗов. Остальные же либо только что подтянулись, как и мы, либо бродили вокруг легковушек и микроавтобусов, не зная, куда себя приткнуть, либо заняли удобные позиции для прикрытия всего нашего подразделения и отстрела врага, в случае его внезапного появления.
Техника была выстроена в одну линию бамперами к забору, и в порядке возрастания габаритов, если брать отсчет от забора справа. Первыми стояли легковушки, затем «газели» и далее уже КамАЗы с автобусами, лишь одна помпезная иномарка никак не вписывалась в общую картину. Брошенная поперек некоторым своим собратьям, она будто заявляла: «Я здесь самая наикрутейшая тачка, и никто мне не указ! Где хочу, там и паркуюсь, всем ясно?! А то шепну, кому следует, и вас мигом отправят на переплавку. Уловите разницу, жалкие консервные банки, я боссов перевожу, а вы лишь шестерок». Эта «борзая» тачка была мне хорошо известна, она принадлежала Танку.
