Возможно, что сравнение с животными будет слишком извращенно, но, когда Глад держал в руках твердые, мускулистые бедра Милки, он почему-то так ее и представлял: черной пантерой, которую сумел укротить, смертельно опасной пантерой, по какой-то странной причине выбравшей его своим хозяином. И у него просто сносило крышу!
Тут было все – и гордость укротителя, и сладкое удовольствие коллекционера, вдруг заполучившего редкую, эксклюзивную вещь; и гордость самца, которому подчиняется жестокая и своенравная самка. Ну и та самая опасность, щекочущая нервы и придающая остроту ощущениям.
Девки? Ревность? Ну да, ревности со стороны Ольги и Ксении хватало – более чем достаточно. Но они ограничивались лишь злобными взглядами и тихим змеиным шипением (так, чтобы не услышала Милка). Конечно, скорее всего она их все-таки не убьет – ведь господин запретил, но поколотить может изрядно, а оно им надо? А если они ее убьют – исподтишка, выстрелив в спину, – Глад сразу сказал, что вначале отдаст на расправу толпе озабоченных сексом боевиков, а потом живьем снимет с них кожу. И снова прикажет трахать. Все убийства, все пытки близких ему людей здесь совершаются только по его приказу или по его повелению. И никак иначе!
Но по большому счету все как-то устоялось. Теперь его кодла… нет, все-таки не кодла, а Орден представлял собой устоявшуюся структуру. Во главе – Глад, самодержец, который своим волевым решением устанавливает законы и своим же решением их отменяет. Правит согласно собственному разумению и желанию.
У него имеются подручные: Ольга и Ксения. Они следят за хозяйством – Ксения, например, ведет учет поступающего барахла, начиная с оружия и боеприпасов и заканчивая продуктами и нижним бельем. А еще – организует процесс кормления и вообще ухода за Орденом, то есть в ее ведении все рабы, которые служат тем, кому им прикажут служить. Рабов сразу клеймят – нашлись умельцы, которые из стальной проволоки изготовили что-то вроде клейма с буквами «РО», его раскаляют на огне (пока газ есть – на газу) и припечатывают ко лбу и плечам рабов. Затем втирают в ожоги краску или сажу. Получается эдакий выпуклый черный знак, сразу указывающий на социальный статус человека. «Раб Ордена». Ну, это чтобы не перепутать с другими рабами, которые точно появятся в этом мире. Ведь пока есть люди, всегда будут и рабы. Закона-то нет! Никаких тебе ограничений! Никаких запретов! Кто сильнее, тот и прав!
Вообще-то ничего нового Глад не придумал. И даже сам не понял – как оно все так сложилось. Как-то вот вышло, и все тут! Что-то предложила Ольга, что-то Ксения, что-то командиры десяток, а он, Глад, все это подытожил и, так сказать, дал этому ход. И получилось пусть не идеально, но вполне жизнеспособно.
Утро начиналось с завтрака, потом распределялись задания – одна или две десятки шли (или ехали) на поиск и отлов новых рабов и перспективных адептов, другая – шерстила близлежащие магазины, стаскивая все ценное и необходимое в хозяйстве на базу. Потом отсюда все равно придется барахло перевозить в другое место, туда, где они обоснуются в зиму, но пока что надо концентрировать ресурсы в одном складе. После обеда появлялись поисковые бригады с отловленными живыми, и начиналось главное веселье – распределение по «социальным лестницам». Глад сам проводил беседу с новобранцами и практически безошибочно определял – куда кого отправить. По крайней мере он сам так считал, что безошибочно.
Первым делом выбирал из группы новоприбывших тех, кто с первого взгляда не был ценен для Ордена, а значит – для него, Глада. Ему не нужны были уроды. Не нужны кособокие и подслеповатые очкарики. Те, что пойдут в боевые десятки, должны быть крепкими, сильными, лишенными физических недостатков. Те, что станут работать в прислуге, – тоже крепкие, здоровые, а еще – чистоплотные. Очень уж не хотелось получить какую-нибудь заразу, с которой не справится даже мутировавший постапокалиптический организм.
С рабами, само собой, не все было так просто. Над ними должен стоять человек, который смотрит за тем, чтобы они не напакостили. Ну, например, не насыпали в еду какого-нибудь яда. Или не плюнули в чашку, или не нагадили.
Глад все ждал, что кто-нибудь из рабов обязательно на этом попадется – его сдадут другие рабы или заметит надсмотрщик. И такой день настал. Неприятное ощущение – ожидание пакости, Глад вообще старался есть только то, что сам доставал из консервных банок. Либо то, что ему готовили под особым контролем, – для этого посылал на кухню Милку, и она смотрела, как повар из рабов готовит ему еду, – варит суп, жарит картошку, мясо. Эту же еду ели его приближенные – те же самые Ольга с Ксенией и Милка.
Это был невзрачный парень, который не пользовался уважением даже среди рабов. Он исполнял самую грязную работу, ел то, что оставалось от остальных (рабы не отличались особым доброжелательством по отношению к своим товарищам по несчастью), ну и, видимо, долго и трудно вынашивал идею, как бы напакостить и боевикам, и своим соратникам. Только вот ему не повезло. Продумал он, с его точки зрения, все очень даже неплохо – вылить в котел с супом ведерко разведенного «Крота», который использовался сантехниками для прочистки канализации. Жуткая штука этот «Крот» – выпил, и тебе каюк, все внутренности спалит зловредная щелочь, растворяющая даже самые тяжкие заторы в трубах, состоящие из жира и дерьма. Что уж говорить о нежных человеческих внутренностях, не приспособленных к перевариванию таких вот… смертельных ядов.
Вообще-то Глад не был уверен, что эта пакость кого-нибудь отравила бы. Или, скорее, так – отравила бы до поноса, если бы какой-нибудь болван умудрился проглотить ложку такой жгучей дряни. Но сам факт! Это ведь покушение! А если завтра кто-то более умелый и знающий насыплет крысиного яда? Или другого яда – мало ли ядов во всяких там магазинах для дачников? И отправит на тот свет Гладовых боевиков, которые, между прочим, ему не так просто достались! Чтобы сделать из них кровавых зверюг, чтобы вышколить этих волкодавов, понадобилось и время, и силы, и нервы!
Вариант, когда травят его самого, Глад даже не рассматривал. Нет уж, не дурак! Вначале из его чашки жрет кто-то из девок – так спокойнее, да и к тому же таким образом они заботятся о здоровой пище своего господина с гораздо большим рвением! Зная, что сдохнут вначале они, а уж потом – Глад. А что, нормальный ход, все по понятиям: «Ты сдохни сегодня, а я последую за тобой завтра!»
– Господин! – Ксения была торжественна и прямо-таки светилась радостью. – Поймали гада! «Крота» в котел налил! Его Жук поймал, заметил, как возле котла крутится, а никого рядом нет! Жук спрятался, а гаденыш взял и вылил в котел эту пакость!
– А откуда узнали, что именно он вылил? – не выдал эмоций Глад, оставшись спокоен и рассудителен, как и полагается настоящему авторитету. – Может, так… ссаки какие-нибудь?
– Ну какие ссаки? – фыркнула Ксения. – Ну, даже если бы и ссаки, что, со ссаками вкуснее? На хрен ему было лезть к котлу! Мне на него стучали уже, мол, подговаривает бежать, а еще – толченого стекла подсыпать в кашу, чтобы все передохли, но я пока его не трогала. Мало ли кто чего болтает? Работать кому-то надо! Но он вот что учудил! Ну и что будем делать? Предлагаю накормить его этим супом! Пусть жрет, не подавится! Выживет – его счастье, не выживет – наше. Или как ты?
