Последняя антипартизанская акция в истории корпуса состоялась 4 мая, в ней были задействованы подразделения, развернутые накануне в Леесе (Лешче): II и III батальоны 1-го полка, 9-я и взвод 10-й роты 5-го под общим командованием майора Скворцова. Целью была деблокада тюрьмы (фактически – концентрационного лагеря) в Видауне (Бегунье), окруженной силами 2-го и 3-го батальонов (128 и 163 человека) Кокршского партизанского отряда. По воспоминаниям лейтенанта Полянского, наступление на Видаун шло по двум горным гребням: левым двигалась группа немецкой полиции (менее 200 человек), а правым – шуцкоровцы. По шоссе между ними был отправлен тяжелый взвод из 1-го полка под прикрытием двух отделений 10-й роты 5-го, которые после полудня отбили неожиданную атаку партизан
[1037].
Предотвратить захват объекта не удалось: в 13.00 его охрана и администрация сложили оружие, всего по партизанским данным было освобождено 632 заключенных и взято в плен 80 полицейских. Но, обеспечивая эвакуацию освобожденных и захваченного имущества, повстанцы столкнулись с ожесточенным натиском спасательной экспедиции. Особенно он усилился, когда над тюрьмой был поднят флаг с красной звездой. Самый тяжелый бой развернулся на участке 3-го батальона, против которого наступали русские. В схватке на дистанции в несколько метров тем удалось захватить в плен двух партизан, третий погиб, а еще один – пулеметчик – получил тяжелое ранение живота (всего за день были ранены четверо «кокршцев»). После того как партизаны оставили объект, русские начали повальные обыски в близлежащих селах, разыскивая бежавших и забирая всю еду, которую могли найти
[1038].
Тюрьма была взята штурмом одной из рот 1-го полка при поддержке огня артвзвода лейтенанта Бугураева примерно через час после капитуляции, причем были спасены 50 пленных полицейских. В бою корпус понес свои последние боевые потери: погиб ефрейтор Федор Малашихин и получили ранения еще шесть военнослужащих III батальона 1-го полка, включая гауптмана Викентия Гетца
[1039].
В последующие дни имели место еще несколько стычек шуцкоровцев с небольшими группами местных партизан. Так, вечером 6 мая под Копривником теми был обстрелян патруль из 30 русских, отступивший не открывая ответного огня. Утром следующего дня нападению подвергся другой патруль РК в 20 человек, двигавшийся из Селца на Чешньице, так же отступивший на исходные позиции
[1040].
Рогожин пытался установить связь со структурами ВС КОНР, которым номинально было подчинено формирование. Молодой радист Василий Жуков из взвода связи штаба корпуса вспоминал, что 6 мая в командировку с этой целью была отправлена группа из четырех человек – его самого с радиостанцией, командира взвода лейтенанта Николая Пестриченко, переводчика унтер-офицера Николая Дроздовского и шофера-одессита – на штабном «опель-кадете». В их задачу входило явиться в штаб генерал-майора Туркула в Зальцбурге и доложить о местоположении РК, а затем – найти генерала Власова, так же доложить ему о дислокации, планах идти на соединение с частями его армии и получить от него дальнейшие указания.
Преодолев заторы на перегруженных магистралях, они смогли добраться до Филлаха и по рации доложить командованию о хаосе в районе: по дорогам двигались колонны британской бронетехники, в оказавшемся на их пути концлагере свободно перемещались заключенные. Окончательно миссия провалилась, когда стало известно, что путь на Зальцбург перекрыт, город захвачен американскими войсками, а Германия капитулировала. При этом Пестриченко дезертировал, отправившись на поиски семьи и попав в плен к французам, а остальные присоединились к штабу одной из кавказских частей в Шпиттале
[1041].
7 мая начался последний марш корпуса через Крань и Тржич на Клагенфурт, который он осуществлял в составе корпусной группы «фон Зеелер» (командующий – оберст Вернер фон Зеелер). В рамках нее был собран целый ряд разрозненных частей и формирований: 17-й, 19-й и 28-й полицейские полки СС, одна полицейская танковая рота, части из состава 19-й зенитной дивизии, подразделения обеспечения армейской группы «Е», РК, а также два крупных балканских коллаборационистских формирования – Словенское Домобранство и СДК. Лишь 11 мая группа смогла выйти на территорию Австрии, а на следующий день ее части перешли Драву и капитулировали перед английскими войсками, разместившись лагерем у Виктринга под Клагенфуртом.
Алексей Полянский вспоминал: «Миновав один из поворотов шоссе, мы увидели справа и слева от него груды наваленного в беспорядке разнообразного оружия. Каждый проходивший бросал в ближайшую груду свое оружие. За всем наблюдало несколько английских солдат при офицере. Не могу пожаловаться, что процедура разоружения сопровождалась грубостью, какими-либо выходками или неуместными шутками со стороны англичан.
Подошел тяжелый момент превращения из вооруженного воина в бесправного пленника и для меня. Отстегнул и бросил в кучу револьвер, обоймы от автомата, бинокль и пошел дальше. Сделав несколько шагов, услышал сзади оклик. Оглянулся и увидел смеющегося английского солдата, показывавшего на висевший за моим плечом автомат. Охваченный волнением, переживая происходящее, я забыл о его существовании.
Метрах в трехстах дальше, на небольшом плато, стояло несколько английских танков. Их орудия были направлены навстречу разоружающимся войскам. Может быть, это была случайность, но вероятнее для нашего устрашения. Не доходя танков, услышал позади сухой звук револьверного выстрела и через несколько минут нас обогнал английский автомобиль с раненым. Кто-то, чьи нервы не выдержали, решил оборвать свою жизнь»
[1042].
На следующий день оберстом фон Зеелером был издан приказ, гласивший: «Солдаты всех частей Вооруженных сил, союзные товарищи Русского Корпуса, Особого полка «Варяг», сербских и словенских национальных соединений! Большое походное движение из района Любляны на север через перевал Лойбль в котловину Клагенфурта окончено. Для всех участников это представляет подвиг и почетный конец войны. А также, что самое главное для всех нас, спасение от большевизма. Даже враг должен проявить к нам свое уважение за то, что мы продолжали сражаться, пока нам не удалось сдать оружие англичанам, как честным солдатам. Таким образом, мы, правда, разоружены, но любовь к народу и отечеству, непоколебимая вера в будущее и свободу наших народов, будут духовным оружием, с которым мы, с солдатской дисциплиной и порядком, будем исполнять и дальше наш долг.
