Официально командир взвода 263-го танкового батальона 131-й танковой бригады лейтенант Голофеев числился сгоревшим в танке 19 мая 1942 г. в районе совхоза Степок Харьковской области. В тот день бригада вела бой с наступавшими со стороны Грушевахи танками противника, примерно в 9.00 начавшими атаку с обходом с правого фланга. Танки 262-го батальона с хутора Коробовка вели огонь с места, а машины 263-го – вышли в лощину близ совхоза. Ожесточенный трехчасовой бой завязался в 11.00. В результате бригада, потеряв один танк Т-34, пять Mk.NI и два Т-60, девять человек убитыми и пять ранеными, была вынуждена отойти и занять оборону северо-восточнее Ново-николаевки. С немецкой стороны в бою участвовали части 14-й или 16-й танковых дивизий. Накануне вечером они, наступая с юга и востока, соединились у Грушевахи и смогли с ходу захватить плацдарм на северном берегу Берека
[1056].
По словам бывшего начальника Краснолучского горотдела НКГБ Геннадия Немцова, Голофаев прибыл в город сразу после занятия его немцами в июле 1942 г. и по заданию начальника городской СД Пауля Бехерера сформировал группу для борьбы с партизанами и подпольем. Она действовала не только в черте города, но и в прилегающих Ивановском, Боково-Антрацитовском и Ровеньковском районах: «Зондергруппа наделялась большой властью. Начальники городских и районных полицейских органов обширной прилегающей территории обязаны были ежедневно докладывать Голофаеву о происшествиях, всех задержанных и арестованных полицией, беспрекословно выполнять его приказания.
Голофаев руководил массовыми арестами и облавами, плодил сеть провокаторов, вместе со своими подручными истязал советских патриотов, санкционировал массовые казни».
В состав группы входило около 20 человек. Следственным отделением руководил бывший начальник связи треста «Донбассантрацит» Пашкин, а оперативным – бывший начальник отдела капитального строительства того же треста Щукин. На должности следователя служил бывший сотрудник отдела снабжения завода имени Петровского Кнутов, перед оккупацией входивший в состав оставленной в городе подпольной сети (в его доме даже была устроена явочная квартира). Но он предпочел пойти на сотрудничество с новой властью и выдал немцам явки и базы Ивановского партизанского отряда
[1057].
«Особая группа «Петер», по всей видимости, было неофициальным названием подразделения. Упоминавшийся нами выше Николай Коровников, оказавшийся в конечном итоге в рядах СД, называл его «особой группой «W» («Sonder Eine Heite «W»)
[1058]. По мнению известного историка Сергея Чуева, в данном случае речь идет об аналоге охотничьей команды – небольшом мобильном антипартизанском подразделении СД. Подобные части специализировались на уничтожении и захвате небольших партизанских групп, разведчиков-парашютистов и оказании силовой поддержки сотрудникам органов СД при арестах, конвоировании и сопровождении. Подобные боевые «летучки», зачастую имевшие в своем составе не только боевиков, но и дознавателей, создавались из местных жителей, при этом могли передаваться для операций в хорошо знакомой им местности представителям армейских либо полицейских структур. Возможно, такое положение могло быть следствием передачи района их постоянных действий различным администрациям – военным либо гражданским в зависимости от обстановки
[1059].
После оставления германскими частями Красного Луча, группа отступила с ними и действовала в целом ряде южных областей Украины. В частности, некоторое время они дислоцировались в городе Никополе, на юге Днепропетровской области. Там Голофаев познакомился со своей будущей женой и санитаркой группы – 19-летней актрисой местного театра Ниной Горицкой, о которой мы уже писали выше. По ее свидетельствам, подразделение впоследствии было переброшено в областной центр: «Он когда уезжал из Никополя – их перевели в Днепропетровск – сказал: «Сейчас я не могу тебя взять с собою, но потом пришлю Юру (его солдата) с бумагами и ты должна приехать туда ко мне»
[1060].
Действовали люди Голофаева и в Запорожье. В одной из советских публикаций приводятся цитаты из документов Особой группы «Петер» по делу арестованного в сентябре 1943 г. служащего полиции города Кружнова, в которых говорилось, что «бывший полицейский Кружнов Ф.В. на самом деле является связным партизан» и что он «е период арестов членов ВКП (б) предупреждал их. Сам бежал из-под стражи, будучи арестованным за организацию побега Силина»
[1061]. Немцов так же подтверждает, что после оставления Красного Луча подчиненные Голофаева оперировали на территории Донецкой, Днепропетровской, Запорожской и Николаевской областей Украины. Он же пишет о награждении командира подразделения Железным крестом, из чего мы можем сделать вывод, что данный орден II класса был получен им еще на Восточном фронте
[1062].
К сожалению, мы располагаем лишь небольшим объемом отрывочных биографических сведений о лицах, входивших в состав группы. Нина Голофаева вспоминала, что в ее рядах оказался, например, 14-летний подросток, пойманный ее мужем, когда пытался снять затворы с немецких противотанковых пушек. Впоследствии он, вместе с остальными, служил в РОК. Упоминавшийся выше бывший инженер Щукин первоначально возглавлял украинскую криминальную полицию Красного Луча. Отметившись на данной должности, он был переведен в Особую группу, а чуть позже – получил под свое начало концентрационный лагерь, размещавшийся на территории шахты № 17–17 бис, до конца оккупации города совмещая обе должности. В лагере служили и двое свояков Щукина – один охранником, другой – завхозом. Уйдя на запад вместе с другими служащими группы, Щукин, вероятно, территорию СССР решил не покидать – он был арестован в мае 1946 г. в Курске, где в звании майора служил в одной из инженерных частей советской армии и занимался восстановлением разрушенных мостов
[1063].
Источники и литература
Архивные материалы
1. National Archives of the United States:
