– До того как обнаружили ребенка, – спросила Лиззи, – были ли у вас с Кэти ссоры?
Он помедлил:
– Мне кажется, я не обязан вам отвечать.
– По сути дела, Сэмюэл, обязан. Потому что ваша подруга обвиняется в убийстве и, если вы имеете к этому какое-то отношение, вас могут привлечь как соучастника. Итак – ссоры?
Сэмюэл покраснел. Лиззи с удивлением уставилась на него – ей не доводилось видеть, чтобы большой мужчина так сильно смущался.
– Так, всякие пустяки.
– Например?
– Иногда она отказывалась поцеловать меня перед сном.
– Это немного похоже на то, когда запирают дверь конюшни, после того как лошадь сбежала, – ухмыльнулась Лиззи.
– Я не понимаю… – заморгал Сэмюэл.
Теперь настала очередь Лиззи краснеть.
– Просто я хотела сказать, что поцелуй кажется несущественным, раз она от вас забеременела.
Его щеки запылали еще ярче.
– Кэти не рожала ребенка.
Ну, опять сначала.
– Сэмюэл, мы уже это обсуждали. Она родила ребенка. Есть медицинское подтверждение.
– Не знаю я этих английских врачей, но я знаю мою Кэти, – сказал он. – Она говорит, что не рожала того ребенка, и это правда – она не могла его родить.
– Почему?
– Потому что. – Сэмюэл отвернулся.
– «Потому что» явно недостаточно, Сэмюэл, – заметила Лиззи.
Повернувшись к Лиззи, он произнес срывающимся голосом:
– Потому что мы никогда не занимались любовью!
Лиззи на время умолкла.
– Только потому, что она не спала с вами, – мягко произнесла детектив, – не означает, что она не спала с кем-то еще.
Лиззи подождала, пока до него дойдут эти слова, подействовавшие наконец, как страшный таран, пробивший последний из оплотов Сэмюэла. Этот большой парень согнулся пополам, крепко обхватив себя руками. Поля его шляпы касались коленей.
Лиззи вспомнила одно дело, с которым она работала несколько лет назад, когда подружка управляющего ювелирным магазином изменила своему любовнику и забеременела. Она не призналась в этом, а попыталась спасти свою репутацию, утверждая, что парень изнасиловал ее и должен предстать перед судом. Данное убийство новорожденного могло произойти не из-за ссоры между Кэти и Сэмюэлом, а по причине прямо противоположной. Вместо того чтобы признаться, что спала с другим мужчиной, тем самым нарушив религиозные принципы, причинив вред своей семье и уничтожив перспективы жизни с Сэмюэлом, Кэти просто избавилась от свидетельства своего поступка. Буквально.
Лиззи смотрела, как плечи Сэмюэла вздрагивают от сдерживаемых эмоций. Похлопав его по спине, она оставила его, дав ему время примириться с правдой. Не в том было дело, будто он не верил, что Кэти родила ребенка, – просто он не хотел в это верить.
– Неужели она это сделала? – шептал Сэмюэл, вцепившись в руки Элли, как в спасательный трос. – Неужели она сделала это со мной?
Элли не верила, что можно увидеть, как у человека разбивается сердце, но в тот момент все происходило у нее на глазах. Это очень походило на снос небоскреба в Филадельфии, когда этаж обрушивался за этажом, пока в воздухе не осталось висеть лишь воспоминание.
– Сэмюэл, мне жаль… Я не так хорошо ее знаю, чтобы составить суждение на этот счет.
– Но она вам что-нибудь сказала? Назвала вам его имя?
– Мы не знаем, что был этот «он», – ответила Элли. – Детектив ждет от вас выводов в надежде, что вы ошибетесь и расскажете ей что-то такое, чем сможет воспользоваться обвинение.
– Я ничего не говорил, – возразил Сэмюэл.
– Разумеется, нет, – сухо отозвалась Элли. – Уверена, у них сейчас есть над чем поработать.
Фактически от одной мысли об этом голова у нее пошла кругом – в двух словах мотив обвинения звучал так: Кэти совершила убийство, чтобы скрыть свой опрометчивый поступок.
Сэмюэл с серьезным видом взглянул на Элли:
– Для Кэти я сделаю все, что угодно.
– Знаю.
Элли действительно это знала. Вопрос заключался в том, как далеко мог Сэмюэл зайти в своем обещании. Не мог он разве быть очень хорошим актером, с самого начала знавшим о беременности своей подружки? Даже если Сара ничего не замечала, Сэмюэл легко мог обнаружить изменения в фигуре Кэти, когда обнимал ее, естественно понимая, что отец не он. В отсутствие сыновей у Фишера Сэмюэл должен был унаследовать ферму, если бы ему удалось заполучить Кэти. Ферма в округе Ланкастер приносила огромный доход, стоимость некоторых из этих объектов недвижимости достигала миллионов долларов. Если бы Кэти родила ребенка, а потом вышла замуж за его отца, то Сэмюэл остался бы ни с чем. Это был четкий мотив для убийства, но указывающий на совершенно другого подозреваемого.
– Думаю, вам надо поговорить с Кэти, – мягко произнесла Элли. – Я вряд ли смогу вам ответить на все вопросы.
– Мы собирались жить вместе. Она говорила мне об этом. – Голос Сэмюэла дрожал. Слезы не лились, но они сияли в его глазах. Еще одна особенность любовных драм – невозможно наблюдать их без толики сердечной муки. Сэмюэл опустил плечи и отвернулся от Элли. – Я знаю, что Господь простит ее, но я не могу этого сделать прямо сейчас. Сейчас я лишь хочу знать, с кем она была.
Кивнув, Элли подумала про себя: «Ты не единственный».
Цепляясь за основание железнодорожного моста, плети вьющихся растений тянулись к отметке высокой воды и крючьям, скрепляющим сталь с бетоном. Кэти закатала штанины джинсов и, сняв туфли и носки, пошла вслед за Адамом на мелководье. Мелкие камешки впивались в подошвы ног, пятки скользили на гладких камнях. Дойдя до опоры, Кэти оперлась о нее, чтобы не упасть, и почувствовала, как Адам схватил ее за плечи.
– Декабрь тысяча восемьсот семьдесят восьмого, – зашептал он. – Снежная буря. Поезд «Пенсильвания лайн» везет двести три пассажира в Нью-Йорк на Рождество. Как раз на краю моста поезд сходит с рельсов, и вагоны падают в ледяную воду. Погибают сто восемьдесят шесть человек.
Кэти почувствовала на шее сбоку его дыхание, но почти сразу он отстранился от нее.
– Тогда почему здесь нет ста восьмидесяти шести призраков? – спросила Кэти.
– Насколько нам известно, они есть. Но единственная, кого видели разные люди, – это Эди Фицджеральд. – Адам вернулся на берег реки и, усевшись, принялся вертеть в руках удлиненную плоскую шкатулку из красного дерева. – Эди и Джон Фицджеральд были новобрачными, они ехали в Нью-Йорк, чтобы провести там свой медовый месяц. Джону удалось выжить в этой катастрофе, и говорят, он постоянно приходил на место крушения со спасателями и звал свою жену. Когда нашли ее тело, он уехал в Нью-Йорк, снял в какой-то модной гостинице номер для новобрачных и покончил с собой.
