Джейкобу не удалось скрыть потрясения.
– Она… родила ребенка?
– Очевидно. А потом, предположительно, убила его.
– Ничего более бредового я не слышал, – покачал головой Джейкоб.
– Да? Вам бы мою работенку! Когда вы в последний раз видели сестру?
– Три или четыре месяца назад, – быстро прикинув в уме, ответил он.
– Перед тем она регулярно вас навещала?
– Я бы не сказал, что регулярно, – уклончиво ответил Джейкоб.
– Понятно. Мистер Фишер, навещая вас, она подружилась с кем-нибудь или, может быть, влюбилась в кого-то?
– Она здесь ни с кем не встречалась, – ответил Джейкоб.
– Да ладно! – ухмыльнулась детектив. – Вы не познакомили ее с вашей подружкой? С тем парнем, на стуле которого я сижу?
– Кэти очень робкая и все время проводила со мной.
– Вы всегда были с ней вместе? Не позволяли ей пойти одной в библиотеку, или за покупками, или в видеомагазин?
Джейкоб лихорадочно соображал. Он думал обо всех тех случаях прошлой осенью, когда оставлял Кэти дома, пока сам уходил на занятия. Оставлял ее в доме, арендованном у парня, который откладывал свои научные экспедиции не один раз, а целых три. Он невозмутимо взглянул на детектива:
– Поймите, мы с сестрой два разных существа. Она амиш до мозга костей. Она живет, спит и дышит этим. Для нее поездки сюда были испытанием. Даже если она и общалась здесь с посторонними, они были для нее как масляная пленка на воде.
Детектив перевернула в блокноте чистую страничку:
– Почему вы ушли из амишской общины?
По крайней мере, это была для него безопасная почва.
– Я хотел продолжить занятия. Это идет вразрез с правилами «простых». Я работал подмастерьем плотника, когда встретил преподавателя английского из старшей школы, который дал мне стопку книг, ставших для меня почти золотыми. И когда я решил поступить в колледж, то знал, что меня отлучат от Церкви.
– Как я понимаю, это вызвало некоторое напряжение в ваших взаимоотношениях с родителями.
– Можно сказать и так, – согласился Джейкоб.
– Мне говорили, что для вашего отца вы все равно что умерли.
– Мы не видимся с глазу на глаз, – нехотя ответил он.
– Если уж отец отказал вам от дома за желание получить диплом, что, по-вашему, он сделал бы, если бы ваша сестра родила вне брака?
Джейкоб уже довольно долго был частью этого мира и разбирался в правовой системе. Подавшись вперед, он тихо спросил:
– Кого из членов моей семьи вы обвиняете?
– Кэти, – категорично заявила Манро. – Если она настолько привержена амишской общине, как вы говорите, тогда, возможно, она была готова сделать все, что угодно, включая убийство, чтобы остаться в общине и не дать отцу узнать о ребенке. А это предполагает сокрытие беременности, а затем избавление от родившегося ребенка.
– Если она действительно привержена амишам, этого никогда не случилось бы. – Джейкоб резко поднялся и открыл дверь. – Извините меня, детектив, мне надо работать.
Закрыв дверь, он немного постоял около, прислушиваясь к удаляющимся шагам детектива. Потом сел за письменный стол и снял телефонную трубку.
– Тетя Леда, – произнес он минуту спустя. – Что у вас там происходит?
К моменту окончания службы в то воскресенье у Кэти кружилась голова, и не только из-за удушливой летней жары и духоты небольшого помещения, заполненного массой тел. Епископ созывал собрание членов общины, а те, кто не был еще крещен, выходили из дома гуськом.
Элли наклонилась к девушке:
– Что они делают?
– Они должны уйти. Как и ты.
Кэти увидела, что Элли пристально смотрит на ее дрожащие руки, и спрятала их под фартук.
– Я не уйду.
– Ты должна, – настаивала Кэти. – Так будет проще.
Элли взглянула на девушку, как сова, широко открыв глаза, вызвав у той улыбку, и покачала головой:
– Ни за что! Скажи, что им придется со мной примириться.
В конце концов епископ Эфрам согласился, чтобы Элли присутствовала на собрании членов общины.
– Кэти Фишер, – сказал один из священников, вызывая ее вперед.
Кэти подумала, что не сможет стоять – так сильно тряслись у нее колени. Она чувствовала на себе их взгляды – Элли, Мэри Эш, матери, даже Сэмюэла. Эти люди будут свидетелями ее позора.
Если разобраться, не имело значения, был у нее ребенок или нет. У нее не было желания обсуждать свои личные дела перед общиной, хотя Элли пыталась объяснить ей по поводу билля о правах и незаконных судебных процессах. Кэти была воспитана в таком духе: вместо того чтобы защищать себя, лучше проявить решимость и покориться неизбежному. Глубоко вдохнув, она подошла к тому месту, где сидели священники.
Опустившись на колени, она почувствовала, как в кожу ей врезаются края дубовых досок. Она благословила эту боль, потому что она отвлекала ее от того, что должно было произойти. Кэти наклонила голову, и епископ Эфрам заговорил:
– Наше внимание привлек тот факт, что молодая сестра совершила плотский грех.
Кэти вся пылала – от лица и груди до ладоней. Епископ не спускал с нее взгляда:
– Это обвинение справедливо?
– Да, – прошептала она.
Возможно, ей это почудилось, но она могла бы поклясться, что услышала в тишине сдавленный вздох Элли.
Епископ повернулся к собравшимся:
– Вы согласны на время отлучить Кэти от Церкви, пока она поразмыслит о своем грехе и придет к покаянию?
Проголосовал каждый человек в комнате, подняв руку за свершение наказания. В таких случаях мало кто не соглашался, – в конце концов, облегчением было увидеть раскаявшегося грешника, вступившего на путь исцеления.
– Ich bin einig, – услышала она, – я согласен.
Каждый член общины по очереди повторял эти слова.
Сегодня вечером ее подвергнут остракизму. Ей придется есть отдельно от семьи. На шесть недель она будет отлучена от Церкви. Пусть о ней будут говорить и ее не перестанут любить, но при всем том она будет жить обособленно. Опустив голову, Кэти различала тихие голоса своих крещеных подружек, горестный вздох матери, сердитое покашливание отца. Потом она услышала до боли знакомый голос – глубокий рокочущий басок Сэмюэла.
– Ich bin… – с запинкой произнес он. – Ich bin…
Выразит ли он несогласие? Выступит ли в ее защиту после всего, что произошло?
– Ich bin einig, – сказал Сэмюэл, и Кэти закрыла глаза.
Церковная служба проводилась на ближайшей ферме, так что Элли с Кэти пошли домой пешком. Элли обняла девушку за плечи, стараясь приободрить.
