– Разреши отвезти тебя в ресторан, – предложил он. – Если хочешь, можем поехать в одно из этих уютных амишских кафе в городе.
Как будто первое, чего мне захочется за порогом этого дома, будет все та же амишская еда.
– Эти кафе не амишские, – не скрывая раздражения, заметила я. – Истинно «простые» люди не станут афишировать свою религию на вывеске.
– Ну, значит, всегда найдется «Макдоналдс».
Я заглянула в кухню, где Сара с Кэти трудились над ужином. Если бы не пожаловал Стивен, я тоже помогала бы им. Сара бросила на нас взгляд через плечо и, поймав мой взгляд, в смущении отвернулась.
Сложив руки на груди, я спросила:
– Почему ты не можешь поужинать с ними?
– Просто я подумал, что ты…
– Ну, ты не то подумал, Стивен. На самом деле я предпочла бы поужинать с Фишерами.
Не могу сказать почему, но мне было важно, чтобы Сара с Кэти знали, что я скорее останусь с ними, чем со Стивеном. Чтобы они поняли, что я не стремлюсь как можно быстрей удрать от них.
Каким-то образом за последние несколько месяцев эти люди стали моими друзьями.
– Как пожелаешь, Элли. – Стивен поднял руки, предлагая мир. – Ужин с Ма и Па Кеттл
[14] – это просто здорово!
– Ради бога, Стивен! Может быть, они по-другому одеваются и молятся чаще тебя, но это не значит, что кому-то понравятся твои дурацкие шутки.
Стивен быстро отрезвел:
– Я не хотел никого обижать. Я лишь подумал, что после – уже четырех месяцев здесь? – ты соскучилась по нашим остроумным шуточкам. – Взяв меня за руку, он потянул меня за собой, чтобы Сара и Кэти не могли нас увидеть. – Я скучал по тебе, – прошептал он. – По правде говоря, я хочу, чтобы ты была только моей.
Я увидела, что Стивен подходит ближе, чтобы поцеловать меня, и оцепенела – олень в свете автомобильных фар, неспособный остановить надвигающуюся катастрофу. Я почувствовала на своих губах его теплые губы, его руки сомкнулись на моей спине, но голова лихорадочно работала. Каким образом, проведя восемь лет со Стивеном, я чувствовала себя в его объятиях менее комфортно, чем в объятиях Купа?
Выдавив из себя улыбку, я уперлась ладонями в грудь Стивена.
– Не сейчас, – прошептала я. – Почему бы тебе не прогуляться по ферме, пока я помогаю с ужином?
Час спустя, когда семья собралась за столом, все мои сомнения в отношении Стивена развеялись. Он важно наклонял голову в молчаливой молитве, покорял Сару своим обаянием – да так, что, передавая ему блюдо с едой, женщина всякий раз густо краснела. Он говорил о силосовании как о предмете, интересующем его даже больше юриспруденции. Я должна была догадаться, что все будет хорошо, – Стивен был превосходным актером. К тому времени как Сара подала главное блюдо – тушеное мясо, пирог с курицей и бефстроганов из индейки, – я наконец успокоилась и смогла съесть первый кусок.
Кэти рассказывала веселую историю о том, как однажды коровы выбрались из коровника в разгар снежного бурана, и тут послышался стук в дверь. Элам пошел открывать, но не успел он дойти до двери, как гость вошел сам.
– Всем привет, – сказал Куп, стаскивая с себя куртку. – Я не опоздал к десерту?
Как и я, он был принят в семье Фишер. По прошествии первого месяца даже Аарон перестал отвечать строптивым молчанием на любезное предложение Сары поужинать в те дни, когда Куп встречался с Кэти или приезжал ко мне. При взгляде на меня его глаза зажглись и потеплели – только такой контакт мы позволяли друг другу в присутствии остальных. Потом он увидел сидящего рядом со мной Стивена.
Стивен уже поднимался на ноги, одну руку положив мне на плечо, а другую протягивая для приветствия.
– Стивен Чатем, – с недоуменной улыбкой произнес он. – Мы встречались?
– Джон Купер. Да, думаю, встречались, – без запинки произнес Куп, и мне захотелось немедленно поцеловать его. – В опере.
– На симфоническом концерте, – пробормотала я.
Оба мужчины взглянули на меня.
– Куп взял Кэти в качестве пациентки, – объяснила я.
– Куп… – медленно повторил Стивен, и я поняла, что он разгадывает синаптические связи: прозвище, снимки, засунутые за обложку моего выпускного альбома, разговоры о бывших возлюбленных, которые мы со Стивеном вели в темноте под одеялом, пока наши отношения были еще крепкими. – Верно. Вы знали Элли еще по Пенсильванскому университету.
Куп с неохотой взглянул на меня, словно опасаясь, что не справится с эмоциями, которые могли отразиться на его лице:
– Угу. Это было давно.
Никогда я не была так благодарна вере амишей в то, что близкие отношения касаются только двоих. Кэти старательно нареза́ла мясо у себя на тарелке, у Сары нашлись какие-то дела на кухне, другие мужчины принялись обсуждать вопрос о заполнении силосных башен.
Глубоко вздохнув, я спросила высоким четким голосом:
– Ну, кто еще голоден?
Мы вышли из дому. В деревьях со свистом проносился легкий ветерок, играя на них, как на дудках. Мы со Стивеном шли под перевернутой чашей неба и, хотя не прикасались друг к другу, ощущали теплоту наших тел.
– Все дело держится на судебном психиатре, – сказала я ему. – Если присяжные не поверят ей, Кэти пропала.
– Тогда будем надеяться, что присяжные ей поверят, – галантно произнес Стивен, хотя я знала, он считает, что у нас нет ни единого шанса.
– Может, до этого не дойдет. Может, это будет судебный процесс, в котором присяжные не вынесут единогласного решения.
Стивен поднял отвороты пиджака:
– Каким образом?
– Я ходатайствовала об этом на том основании, чтобы Кэти не судили присяжные из ее среды.
– Это значит, что из двенадцати присяжных не будет ни одного амиша? – хитро улыбнулся он.
– Угу.
– Я думал, их религия запрещает участие в правовых процессах.
– Вполне возможно. Как я говорила, ее не будет судить коллегия присяжных из амишей.
– Господи, Эл! – расхохотался Стивен. – Ты ни за что не выиграешь, но это дело все равно подлежит обжалованию. – Он плавным движением встал передо мной, и я оказалась в его объятиях. – Ты все-таки нечто! – пробормотал он мне в ухо.
Может быть, то, как я ожила в его объятиях или на долю секунды расслабилась, заставило Стивена отодвинуться. Дотронувшись ладонью до моей щеки, он провел по ней большим пальцем.
– Значит, – тихо произнес он, – это так?
На миг я помедлила, мысленно плетя сеть, в которую я могла бы поймать его, когда он упадет, – точно так же, как я солгала Купу, порывая с ним много лет назад. Я всегда считала, что толика лжи скорей полезна, чем вредна, и отсюда эти оправдания: «Я недостаточно хороша для тебя», «Я слишком занята и не могу сейчас сосредоточиться на наших отношениях», «Мне нужно время для себя самой».
