Через полчаса Леонард Казимирович обнаружил, что уснул, сидя в кресле… на столе стоял недопитый коньяк, в голове шумело. Странная, беспричинная тоска нахлынула на него. Он мучительно пытался вспомнить что-то важное, да так и не смог.
В стенной нише, прямо перед ним, висел портрет женщины… ее губы кривились в безобразной улыбке.
Хромов решил прогуляться.
Вторая смерть Яны — это уж слишком! Последние события казались ему нереальными, словно он находился в темном и душном зале кинотеатра, смотрел фильм про человека, очень похожего на него, Валерия, — вздрагивал, приходил в ужас, хохотал и огорчался. И вот… все закончилось! Хромов опомнился, пришел в себя, огляделся и с удивлением обнаружил, что за время сеанса он успел измениться. Из ничем не интересующегося, вялого, безынициативного человека он незаметно превратился в достойного уважения мужчину. Испытания закалили его характер: он научился преодолевать страх и ощутил в себе волю к жизни. Еще не поздно начать все сначала!
Через положенное время он вступит в права наследника, продаст магазин и квартиру покойной жены. Жить станет в Лиственном или на Шереметьевской улице. Нет, лучше за городом… Лиде там понравится. Она удивится, когда он приедет в Старицу и сделает ей предложение, — явится с цветами и шампанским, как положено. Потом поведет ее в ювелирный салон и купит дорогое кольцо в знак обручения. Потом… они поедут и выберут роскошное свадебное платье — белое, из атласа и кружев, изящные туфли и веночек. Потом… сядут в красивую черную машину и покатят по белокаменным улицам, мимо древних златоглавых соборов, которые и будут их венцами… отныне и вовеки…
Хромов мечтал, и на его губах играла безмятежная улыбка.
«Мне нужно было пройти через женитьбу на Яне, через ее смерть снова и снова, чтобы понять себя. Оказывается, я люблю другую женщину, обыкновенную почтальоншу из обыкновенного отделения связи, — думал он, шагая по заснеженной улице Москвы. — Значит, все в жизни имеет свой смысл, идет своим чередом».
Хромов еще не успел осознать, что не бывает обыкновенных людей и обыкновенных судеб… и что ключи от смерти может обрести каждый. Ибо жизнь — есть история любви…
Ева и Славка отмечали удачно проведенное расследование дома, за празднично накрытым столом. В центре его в вазе венецианского стекла стояла роскошная красная роза.
— Алхимики называют раскрывшийся цветок розы символом заключительного этапа Великого Деяния! — торжественно произнесла Ева.
Она была неподражаема в своем новом атласно-бархатно-кружевном платье и с распущенными по плечам волосами.
— Дело закрыто, — сказал Смирнов. — Мы отлично поработали. Давай съездим на недельку в горы? Представляешь… маленький уютный отель в живописном местечке, камин, мясо на вертеле, горячее вино?
Ева обладала удивительной способностью говорить невпопад.
— Есть закономерность в том, что все началось с Молоха, — заявила вдруг она. — Ведь и этот финикийский бог, и Амон древних египтян, и великий Ра отождествляются с культом Солнца. Даже у дневного светила есть темная сторона! Истинная сущность Амона скрыта… и за этим стоит неразгаданная тайна. Боги прячут свои лица…
— Потому что их сверхчеловеческое совершенство непонятно для людей, — добавил сыщик. — А предназначение некоторых вещей непостижимо для ума.
— Имеешь в виду нашего? — блеснула глазами Ева.
— Иногда за земными событиями проступает часть замысла, недоступного нашему пониманию…
— Как этот снег!
Ева вскочила и распахнула окно. В комнату ворвалось дыхание зимы… оно влетело ветром, холодом и белыми хлопьями, которые таяли на лету.
Над городом на темнеющем небе вспыхивали зарницы, как отблеск молний из другого, далекого мира…
