Роберт Кеннеди с женой Этель. 1960-е гг.
«Некоторые видят вещи, как они есть, и говорят: “почему?”. Я мечтаю о том, чего никогда не было, и говорю: “почему нет?”»
(Роберт Кеннеди)
Ох, и тут система виновата – выпускала неграмотных балерин!
Торопясь в класс на утренние занятия, она столкнулась на пороге с очередным посыльным, несущим от Роберта коробку с бутылками вина. Ну а уже в классе именинницу встретили со всей торжественностью. Корзина цветов, приветственный адрес, подписанный всеми руководителями поездки, поздравление от посла Добрынина… «Вот что значит родиться в один день с министром юстиции США!..» – мелькнуло в голове у Плисецкой.
Вечером на спектакль пришел еще один из братьев Кеннеди – Эдвард. Во время финальных аплодисментов он поднялся на сцену и расцеловал приму в обе щеки.
– Это по поручению Боба, – пояснил он.
А потом знаменитый импресарио Сол Юрок устроил прием в честь Майи Плисецкой. Он как никто более умел ценить настоящие таланты.
– Соломон Юрок – деловой человек, хорошо понимающий, на ком можно заработать деньги, – говорила о нем Майя Михайловна. – Он прекрасно отличал хорошее от плохого… Ко мне он относился превосходно. Мне запомнилась его фраза: «Мне нужны кассовые артисты, а если публика не идет, то ее уже ничем не привлечешь».
В тот памятный вечер Сол передал балерине поздравительную телеграмму, полученную от ее мужа Родиона Щедрина. Артисты пировали до глубокой ночи – пели, танцевали, произносили поздравления имениннице… В разгар праздника метрдотель мягкой поступью подошел к столу:
– Телефон, мисс Майя…
Майя Михайловна взяла трубку в тесной кабинке возле бара. И опять услышала голос Роберта Кеннеди.
«Долго и горячо что-то мне объясняет. Ничего не понимаю. Здравомыслящему западному человеку невозможно уразуметь, что я совершенно ничего не понимаю по-английски. Ни единого слова. Включаю свою пластинку: Thank you… Also… Best wishes… Подумает министр наверняка, что я совсем дурочка. С таким репертуаром слов и не пококетничаешь…» («Я, Майя Плисецкая»).
После Бостона балетная труппа Большого театра на несколько дней вернулась в Нью-Йорк, где в огромном зале «Мэдисон Сквер-Гарден» состоялось шесть прощальных концертов с разнообразной программой. Плисецкая так же принимала в них участие. А дальше Большой балет выехал на две недели в Канаду…
История с Робертом Кеннеди имела свое продолжение. Через год, за несколько дней до следующего дня рождения балерины, который она на сей раз отмечала дома в Москве, он вновь напомнил о себе. Заместитель премьера СССР Анастас Микоян, только что вернувшийся из Америки, привез Плисецкой букет из пяти искусно выполненных фарфоровых гвоздик – бледно-сиреневых, необыкновенной красоты. С тех пор гвоздики эти всегда стояли в вазе на спальном столике в московской квартире Плисецкой и Щедрина…
Через день после именин, 22 ноября, у них опять были гости. Идиллию прервал чей-то телефонный звонок: включите телевизор, в Джона Кеннеди стреляли!..
«Приникаем к экрану… Ловим каждое слово… Президент убит… Несчастная Жаклин… Я и сейчас нервами помню чувство оцепенения, пустоты, охватившее меня в тот слякотный страшный московский вечер – кто? зачем? негодяи!..»
Тридцать пятый президент США, менее трех лет занимавший свой пост, станет не последней жертвой в семействе Кеннеди…
Английские встречи
В том же 1963 году Плисецкая приняла участие во-вторых гастролях балета Большого театра в Англии. Билеты на все спектакли были полностью проданы задолго до начала этого турне, а лондонские любители балета проводили в очереди больше суток. Конечно, повышенное внимание привлекал и приезд Майи Плисецкой, о которой британцы много слышали. Но ее выступления превзошли все ожидания.
Газета «Таймс» восторгалась после «Дон Кихота» с Плисецкой: «Здесь мы увидели упоение своим танцем, заразительное веселье и радость… Ее открытая улыбка говорила не столько о чувственности кокетки, сколько о свежести раскрывшегося навстречу солнцу цветка. Ее бравурность била через край, но в ней артистка передавала столько теплоты, столько простодушной радости, что мы сразу поняли – ее сердце такое же большое, как сердце Китри».
Музыкальный критик Клемент Крисп писал: «Ее “Лебединое озеро”, открывшее гастроли, оказалось неожиданным по редкому сочетанию благородства стиля и глубокой эмоциональности. Затем последовал “Конек-Горбунок”, где изумительный танец отличался юмором, во всей полноте развернувшимся в совершенно блистательном “Дон Кихоте”. Так проявились уже две стороны очень большого таланта. Но дальше Плисецкая показала нам в роли Джульетты трагическое и лирическое дарование исключительной наполненности».
Во время тех английских гастролей балерина танцевала Джульетту всего седьмой раз в жизни, причем после довольно долгого перерыва. Очень волновалась при мысли, что она выступает на родине Шекспира, – как воспримут зрители созданный образ? Но успех балета оказался феноменальным, англичане отмечали трагическую глубину, огромную силу духа ее Джульетты. Знаменитая английская балерина Марго Фонтейн пришла на сцену после спектакля, чтобы выразить Плисецкой переполнявшие ее чувства после увиденного: она потрясена драматизмом и ее прочтением роли – оригинальным, никого не повторяющим.
С Фонтейн они были знакомы со времени выступлений на фестивале балета в Финляндии весной 1960 года, где Марго танцевала в «Жизели», а Плисецкая – в «Лебедином». Отношения у двух балерин сразу сложились простые и естественные, как будто они были всю жизнь знакомы.
Виделись они и в Москве в период гастролей там Королевского балета в 1961-м, и в США в 1963-м, когда находившаяся там английская прима не только посещала спектакли Большого балета, но и занималась в классе Асафа Мессерера вместе с Плисецкой.
Майя Михайловна давно была знакома не только с Марго Фонтейн, но и другими английскими танцовщицами – Надей Нериной и балериной русского происхождения Светланой Березовой.
Именно Березова, прима театра «Ковент-Гарден», во время гастролей Большого в Лондоне пригласила Плисецкую в свой дом на поздний ужин. В разговоре тактично предупредила:
– Майя, еще будут Марго Фонтейн, ведь вы знакомы, и… Нуреев. Вас это не смутит? Если да, я вас пойму.
Плисецкая согласилась. Но как незаметно выбраться вечером из отеля? Балерина пригласила в теплую компанию своего партнера Николая Фадеечева. «Он человек порядочный, не выдаст, а вдвоем от бдящих глаз уйти побезопаснее будет», – рассуждала Майя Михайловна.
Березова заехала за ними в условленное место к отелю, и артисты отправились в путь.
В доме Березовой ее муж-пакистанец занимался приготовлением ужина. Все специи Лондона шли в ход, вызывая радостные эмоции у гурмана Фадеечева: вот уж поедим… Марго с Рудольфом еще не было: они танцевали в вечернем спектакле.
