В зеленых глазах Эмбер зародилась легкая надежда.
– Значит, мы в порядке?
– Нет, – выдохнул я. – До этого далеко. Ты моя Sallith’tahn, а между нами человек. Мы определенно не в порядке.
Она снова поникла, на ее лице отразились терзания.
– Райли…
– Просто выслушай меня, Искорка. – Я прошел вперед, пока не встал у конца кровати, глядя вниз на нее. – Я много размышлял. О нас с тобой. И солдате. И как мне следует себя вести в подобной ситуации. И знаешь, что решил?
Она покачала головой, теперь уже крайне обеспокоенная.
– Что?
Я самодовольно ухмыльнулся.
– Ничего.
На ее лице отразилось недоумение.
– Я дракон, Искорка, – продолжил я. – И у меня для тебя новость – ты тоже. Все эти штуки со спутниками жизни, с Sallith’tahn никуда не исчезнут. Если твои чувства даже вполовину так сильны, как мои, знаю, ты не можешь их не замечать. – Я наклонился, обхватив каркас кровати, и подался вперед так, что наши глаза оказались на одном уровне. Я слышал, как учащается биение ее сердца, раздуваются ноздри и расширяются глаза, и почувствовал, как нарастает жар у меня в крови, стремящийся к ней.
– Мы связаны, Эмбер, – произнес я. – Так суждено. Борись с этим сколько хочешь – все рано или поздно случится. Так что действуй в том же духе и притворяйся человеком, если хочешь. Я не стану угрожать солдату и не встану у вас на пути. – Ее глаза распахнулись от недоверия, и я слегка улыбнулся. – Мне и не придется. Человеческие эмоции – штука переменчивая, Искорка, ты и сама увидишь это достаточно скоро. То, что есть у нас, сильнее эмоций, сильнее, чем человеческое представление о любви. Драконы всегда переживают людей – все, что я должен делать, это ждать. Но… – Я склонился ближе, понизив голос почти до рыка. – Я буду рядом с тобой, изо дня в день и использую каждую возможность напоминать тебе, что ты дракон. Можешь быть уверена.
Эмбер сглотнула. Ее глаза стали скорее стеклянными, похоже, что ее дракон уставился на меня.
– Ты моя Sallith’tahn, – тихо произнес я и поднялся, удерживая ее взгляд. – Это никогда не изменится. И не важны твои чувства к солдату, ты всегда будешь моей.
О, и еще одна вещь, – добавил я, когда она уже начала расслабляться. – Солдат может быть только человеком. Он никогда не сможет стать драконом. – Эмбер начала отвечать, но я наклонился так низко, что наши лица оказались, наверное, в паре сантиметров. Она застыла, и я провел ладонью по ее щеке.
– Я могу быть обоими, – прошептал я и направился к выходу. Она не двинулась, не ответила, но я мог чувствовать хищный взгляд, устремленный мне в спину, не ослабевающий до тех пор, пока я не покинул комнату и за мной не захлопнулась дверь.
Гаррет
– Мы приехали немного позже, – пробормотал Тристан, когда двигатель заглох. Он стащил мешок у меня с головы. – Собрание уже началось. Все, кроме охранников, должны находиться внутри – Он взглянул на меня, его губы растянулись в едва уловимой улыбке, тень Тристана, которого я знал когда-то. Который мог смотреть в лицо безнадежной ситуации и отпускать ехидные шуточки. – Ты готов?
Я сделал короткий вдох.
– Да.
Он обошел вокруг к моей двери, открыл ее и наставил пистолет мне в лицо, взгляд снова стал суровым и холодным.
– Выметайся.
Я повиновался, и он прижал меня к машине, приставив пистолет к спине, проверяя наручники и обыскивая меня еще раз. Я терпел, надеясь, что это является частью обмана, что могут смотреть его товарищи и Тристан просто играет свою роль. Оттащив меня от машины, он слегка подтолкнул меня в сторону большого костела, возвышающегося над деревьями.
– Пошел. Попытаешься сбежать – пристрелю тебя прежде, чем сделаешь три шага. Вперед.
Я зашагал перед Тристаном, пистолет врезался мне между ребер, пока над нами вырастала каменная стена собора, сверкающая огнями на контрасте с полной темнотой. Здание было старым и высоченным, громадина, которая должна была впечатлять и так же сильно устрашать. Два солдата стояли по обеим сторонам от входной двери, в тревожном замешательстве нахмурив брови, пока мы с Тристаном подходили к ним.
– Что за чертовщина? – спросил один, потянувшись рукой к оружию на поясе. – Стой прямо там. Назови себя, солдат.
– Тристан Сент-Энтони, Восточный капитул. – Его голос прозвучал твердо, когда он повернулся лицом к охранникам. – Я прибыл сюда с этим заключенным, чтобы увидеть Патриарха.
– И что с того? – вмешался другой, подняв бровь при взгляде на меня. – С чего ты решил, что можешь войти на собрание, когда Патриарх общается с важнейшими людьми из Ордена, и бросить этого несчастного ублюдка к его ногам? – Хоть в голосе охранника и слышалась насмешка, выражение его лица оставалось суровым. – Если только он не тот твой влюбленный в драконов изменник собственной персоной, не думаю, что ты…
Он замолчал. Наконец действительно рассмотрев меня. Тристан молча ждал, пока солдат осознает происходящее, едва ли не светясь от самодовольства.
– Вот черт, – наконец произнес охранник. – Это же…
– Господа… – Тристан одарил их ледяной улыбкой и подтащил меня ближе на шаг. – Могу я представить вам Гаррета Ксавье Себастьяна, бывшего солдата Ордена Святого Георгия, соратника драконов и наиболее разыскиваемого преступника, которого Орден видел за последние десятилетия. – Я уставился в землю, пока Тристан продолжал с тихим ликованием в голосе. – Мой бывший товарищ решил, что устал скрываться в бегах, и лично сдался мне в надежде, что Орден, возможно, будет к нему милосерден. Я решил, Патриарх хотел бы знать, что Себастьян наконец-то пойман. Но… – Тристан оттащил меня теперь уже назад. – Если вы считаете, что тот слишком занят…
– Нет. – Охранники подняли свое оружие, словно боясь, что мы оба попытаемся удрать. – Патриарх захочет увидеть предателя, – сказал первый, глядя на меня глазами, полными черной ненависти. – Он захочет посмотреть ему в глаза и лично вынести приговор. Захочет узнать, что это за человек, предавший своих братьев ради бездушных ящериц. – Отступая назад, он жестом указал нам на вход. – Проходите. Себастьян предстанет перед Патриархом и всем Орденом Святого Георгия. Мы лично сопроводим вас туда.
Я выдохнул. Что ж, двери мы миновали. То есть прошли мимо охранников. Я не был уверен, хорошее ли это достижение или плохое, но через несколько минут все станет не важно. Я мог слышать мощный баритон Патриарха, когда мы входили в собор – под его бескрайние своды, возвышающиеся на пятнадцать метров над головой. Сверху на нас смотрели изображения святых с окон с разноцветными витражными стеклами. Пока мы шагали через центральный проход, Тристан крепкой хваткой держал меня за руку. По обеим сторонам скамейки были заполнены офицерами и солдатами в униформе, их внимание было приковано к мужчине в передней части зала. Но когда мы проходили мимо них, за нашими спинами начали раздаваться перешептывания, нарастая и становясь громче, пока не слились в один низкий непрерывный рокот позади. Я слышал свое имя, и слово предатель сорвалось с нескольких губ, чувствовал, как возмущение, недоумение и ярость нарастают, подобно буре, и продолжал смотреть строго перед собой. На мужчину, стоящего за церковной кафедрой.
