Если бы они сейчас были в любом другом месте, Элис наверняка улыбнулась бы. Ведь как ни крути, Марджери практически впустила ее в свое сердце. Ну а кроме того, последние месяцы оказались настолько переломными, что у Элис изменилось восприятие многих вещей.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – не дождавшись ответа, спросила Марджери.
– Ты же не пьешь!
– Ну, никогда не говори «никогда». – Марджери протянула Элис руку, Элис, поколебавшись, ее взяла, и девушки, покинув универмаг, направились в ближайший бар.
* * *
– Беннетт и я… – начала Элис, стараясь перекрыть шум музыки и крики двух ссорящихся в углу мужиков. – Собственно, между нами нет ничего общего. Мы не понимаем друг друга. Мы не разговариваем друг с другом. Мы не смешим друг друга, не хотим друг друга, не считаем часы, проведенные не вместе…
– На мой взгляд, весьма точное определение брака, – заметила Марджери.
– Ну и конечно, есть еще… и другое. – Элис было стыдно произносить вслух эти слова.
– По-прежнему? Тогда это действительно проблема.
Марджери вспомнила теплое тело Свена, прижимавшееся к ней сегодня утром. Сейчас она чувствовала себя глупо из-за того, что, испугавшись, дрожала, совсем как испуганная чистокровка на конюшне у Фреда, и в результате попросила Свена остаться. А Маккалоу так и не показался. Должно быть, упился в хлам, заметил Свен. Потом даже и не вспомнит, что натворил.
– Я прочла книгу. Ту, что ты мне советовала.
– Да неужели?
– Но после этого… все стало только хуже. – Элис всплеснула руками. – Ну что я могу еще сказать? Я ненавижу супружескую жизнь. Ненавижу дом, в котором живу. И не знаю, кто из нас более несчастен – я или Беннетт. Но он все, что у меня есть. И у меня никогда не будет ребенка, который, возможно, сделал бы нас чуть счастливее, потому что… Впрочем, ты сама знаешь почему. Но я в принципе не уверена, хочу ли я детей, поскольку тогда не смогу работать в библиотеке. А это единственная вещь, которая доставляет мне удовольствие. В общем, я оказалась в ловушке.
– Ты вовсе не в ловушке, – нахмурилась Марджери.
– Тебе легко говорить. У тебя есть свой дом. И ты ни от кого не зависишь.
– Элис, ты не должна играть по их правилам. Ты вообще не должна играть по чьим-либо правилам. Черт, ты можешь хоть сейчас собрать вещички и уехать к себе в Англию!
– Не могу. – Элис достала из сумки письмо от матери.
– Эй, красотки, ну привет, привет! – Какой-то одетый в костюм мужчина, с набриолиненными усами и с наигранным дружелюбным огоньком в глазах, плюхнулся на барный стул между девушками. – Вы так увлеклись разговором, что не хотелось вам мешать. Но затем я подумал: Генри, малыш, этим красивым леди, похоже, захочется выпить. И я определенно никогда не прощу себе, если позволю вам мучиться от жажды. Итак, чего вам предложить? – Он обнял Элис за плечи, окинув плотоядным взглядом ее грудь. – Позволь-ка угадать твое имя, красавица. Я в этом деле мастак. И не только в этом. Мэри Бет. Тебе очень подходит имя Мэри Бет. Я прав?
Элис, запинаясь, пробормотала «нет». Марджери уставилась на его пальцы, по-хозяйски тянувшиеся к груди Элис.
– Нет. Это имя тебя недостойно. Лора. Нет, Лоретта. Знавал я одну красотку по имени Лоретта. Да, наверное, так и есть. – Он наклонился к Элис, которая с неуверенной улыбкой отвернулась, точно боясь его обидеть. – Ты должна мне сказать, я прав или нет. Так я прав, да?
– На самом деле я…
– Генри, не так ли? – вмешалась в разговор Марджери.
– Да-да. Он самый. А ты, наверное… Позволь мне угадать!
– Генри, можно тебе кое-что сказать? – сладко улыбнулась Марджери.
– Дорогая, можешь говорить мне все, что угодно. – Он многозначительно поднял бровь. – Все, что хочешь.
Наклонившись к нему совсем близко, Марджери шепнула ему на ухо:
– Видишь руку, которую я держу в кармане? Она лежит на рукоятке моего револьвера. И если ты не уберешь свои грязные лапы от моей подруги, пока я с тобой разговариваю, я сожму пальцы на спусковом крючке и разнесу твою набриолиненную башку, так что мозги разлетятся по всему бару. – Марджери сладко улыбнулась и придвинула губы к его уху: – И знаешь, Генри? Я чертовски хороший стрелок…
Мужчина отшатнулся от стула, на котором сидела Марджери. После чего молча прошел в дальний конец бара, оглядываясь и бросая на подруг злобные взгляды.
– О, это очень мило с вашей стороны, но мы в состоянии сами купить себе выпивку! – крикнула ему вслед Марджери. – Но все равно спасибо!
– Ух ты! – Поправив блузку, Элис проводила глазами навязчивого кавалера. – Что ты ему сказала?
– Только то, что джентльмену, даже такому щедрому, не пристало лапать даму без приглашения.
– Ты отлично все сформулировала, – улыбнулась Элис. – Лично я всегда теряюсь и в нужный момент не могу подобрать подходящих слов.
– Ну да. Что ж… – Марджери глотнула бурбона. – В последнее время мне пришлось немного попрактиковаться.
На секунду они замолчали, позволив разговорам в баре обтекать их шумной рекой. Марджери попросила бармена налить им еще бурбона, но, передумав, отменила заказ.
– Ну ладно, что ты там хотела мне рассказать? – спросила она Элис.
– Ой, лишь то, что я не могу вернуться домой. Так написано в письме. Родители не примут меня обратно.
– Что? Но почему? Ведь ты же их единственная дочь.
– Я их компрометирую. В семье всегда считали меня паршивой овцой. Как будто… ну, я не знаю. Для них внешняя сторона вещей важнее всего остального. Словно… мы говорим на разных языках. И я честно думала, что Беннетт – единственный человек, которому я нравлюсь такой, какая я есть. – Элис горестно вздохнула. – Ну вот. А теперь я оказалась в ловушке.
Они снова замолчали. Генри, собравшись уходить, направился к двери и напоследок в очередной раз злобно покосился на девушек.
– Элис, я хочу сказать тебе одну вещь, – произнесла Марджери, когда Генри закрыл за собой дверь, и непривычно крепко сжала руку Элис. – Из любой ситуации можно найти выход. Быть может, ужасно неприятный. Быть может, тебе покажется, что земля начинает уходить из-под ног. Но, Элис, ты вовсе не в ловушке. Ты меня слышишь? Всегда можно найти выход.
* * *
– Поверить не могу.
– Что такое? – Беннетт изучал складки на новых брюках.
Мистер Ван Клив, стоявший раскинув руки в заколотом булавками жилете, сделал жест в сторону двери, в результате чего выскочившая булавка вонзилась ему в подмышку. Ван Клив выругался:
– Проклятье! Беннетт, посмотри туда!
Беннетт бросил взгляд в окно ателье. И к своему удивлению, увидел Элис, выходящую под руку с Марджери О’Хара из бара «У Тодда», на дверях которого висела заржавевшая табличка: «ЗДЕСЬ ПРОДАЕТСЯ ПИВО “БАКАЙ”». Девушки шли голова к голове, то и дело разражаясь взрывами смеха.
