Работали на фермах сгорбленные над грядками люди с корзинами на спинах, куда складывали урожай, и в неизменных мешковинах на головах, делающих невозможным определить пол их обладателей. Иногда попадались странные мерцающие растения и вьюнки, оплетавшие стены и специальные проволочные оградки, словно поросль винограда. В этих отсеках воздух насыщали запахи, смешивающиеся в странный одурманивающий коктейль.
В одном месте, правда, Батону все-таки удалось разглядеть кое-что интересное. Пока конвоиры задержались, разговаривая со встречным постом, возле входа в обложенное кафелем помещение, из которого доносились непонятные животные звуки, пронзительно разило кровью и слышался стук топора, он увидел в конце недлинного туннеля странный механизм, напоминающий дрезину, стоявшую на помосте в зарешеченном коробе. Масляно тянуло запахом инструментов.
На чем работала эта хрень, неясно, но на первый взгляд была вместительна, а еще, приглядевшись перед тем, как его повели дальше, Батон сообразил, что сделана машинка была из катамарана, наваренного на автомобильную ось легкового автомобиля.
Леру от остальных отделили сразу и брыкавшуюся и кричавшую девушку поволокли куда-то под присмотром Им Су.
– На веночек рыбку лови. Песенкой. Крючки да сети не бери, уколется, задохнется. Слезки лить будет. Детский плач, он страшнее смерти… – успел странно шепнуть ей Птах, когда их разводили.
– Что? – оглядываясь, не поняла Лера, пока ее толкали в другую сторону. Но юродивый уже кричал, тыча пальцем в Линь Има.
– А ты! Да, ты! За блуд ответишь! Одумайся, пока не поздно…
– Иди, иди! Двигай! Пошла…
* * *
Сколько времени они провели под землей, определить было трудно, вдобавок у Батона отобрали часы. Это бесило больше всего, так как охотник понимал, что они чудовищно теряют время и нужно как можно скорее найти выход из внезапно плачевно сложившейся ситуации. Тарас и Солус чинят лодку и еще неизвестно, сколько будут ею заниматься. Но когда-то же они закончат и будут ждать сигнал к выступлению.
Значит, нужно было что-то придумывать, и как можно скорее. Только бы эти сволочи ничего не сделали со станцией и детонаторами. Без них вся затея псу под хвост. Вдобавок их напоили каким-то отвратно вяжущим зельем, от которого кружилась башка.
Пленников раскидали по тесным комнатушкам с сырым земляным полом, укрытым драными тряпками, на которых кое-как с грехом пополам можно было вытянуться. Норы, а иначе эти апартаменты назвать язык не поворачивался, явно предназначались для хранения всякой садово-огородной мелочевки, поскольку перед заселением пленникам пришлось ждать, пока их новые обиталища не очистят от кулей, мотыг, ведер и прочего подобного инвентаря.
– Народ, вы тут? – потерев опухший глаз, позвал в пустоту Батон. – Небо в клеточку, друзья в полосочку.
– Я здесь, – через стенку справа негромко отозвался Яков. – Биргер следующий.
– Братья Запашные?
Эйнар и Эйлерт откликнулись с левой стороны. Чуть дальше закопошился Паштет, что-то раздраженно бормотавший про отнятые рюкзачок, дубину и рогатку.
– Треска с тобой?
– Идите в жопу, – раздраженно проворчал толстяк. – Не могли Птаха сразу ко мне в камеру посадить? Да заглохни ты там со своими куплетами. Предатель…
– Оставь его. Не виноват он.
– Ага, сам пришел, – передразнивая, огрызнулся повар. – Мешкари еще эти сраные.
Оставался Ерофеев.
– Дед, ты как?
– Нормально, Мишаня.
– А чё кровью харкаешь?
– Дык я это, – замялся невидимый старик. – Били же.
– Де-ед.
– Болею я, Мишка, – после долгой паузы наконец грустно ответил Ерофеев. – То ли воспаление, или еще дрянь какая. Может, тубер. Не знаю, где цепанул. Жжет все, как изнутри сгораю.
– На «Грозном» рифампицин вроде был.
– Поздняк уже. Думал, само рассосется. Чай, пройдет как-нибудь. Вот и дотянул, видать.
– Чего поперся тогда?
– Того и поперся. Боялся, Лерку не дождусь. Кхе! Кхар-р! – Он жестоко откашлялся. – А так и вместе вроде. Да и помочь действительно ведь могу. Пока силы еще… Кхар-р! Хотя, чего там, знаю же, недолго осталось.
– Много ты напомогаешь, Сань, – покачал головой Батон, переваривая услышанную горькую правду. – Ей чего не сказал?
– Незачем. Да и боялся лишний раз воду баламутить.
– Бояться не этого надо.
– А что – молодуху ту посылать? – взбеленился дед. – У нее муж, отец – глава селения. Это игрушки, что ли?
– А Лера – игрушки? – спросил Батон, запоздало пожалев.
– Лера своя. Часть меня, родная. Под присмотром хоть.
– Кто у кого под присмотром, Сань… Знать бы, куда эта мразь ее потащила.
– Так действовать надо! Выручать! Рано списали, щенки малорослые! – взвился дед. – Мешочников этих на капусту рубать! Понапяливали на себя, хорьки безмордые!
– Не кипятись особо, не усугубляй, – посоветовал из своей клетки Паштет.
– А ты не учи, сопляк. Нянек еще не хватало! Тебя переживу!
– Ну и какие будут предложения? – спокойным голосом вклинился в разговор Яков.
Предложений пока не поступало.
– Ждем, – был вынужден решить за всех Батон, хоть от боли за очевидную участь Леры и от собственного бессилия сводило скулы. Она, конечно, тоже не промах. Но связанная, против здорового мужика… Вот же вляпались. Держись, Веснушка! – Пока головы отпустит. Хотя на сколько того пойла хватает… Время уходит.
– То-то и оно, – буркнул Треска. – Пока мы тут кукуем, америкосы из лодки ракету сделают и на Луну улетят. А мы ни туды, ни сюды.
Батон это прекрасно понимал. Но выход из ситуации упорно не хотел оформиться в гудевшей от побоев и зелья голове.
* * *
– Ключи от камер, – побряцал связкой сопровождавший охранник.
– На стол и оставь нас. – Сняв маску, Линь положил ее рядом. – Дежурных тоже не надо.
– Слушаюсь, – прикрывая дверь, кивнул безликий мешок.
– И зачем ты с этими инвалидами сюда пошла?
– Любопытная, – огрызнулась Лера, когда ее втолкнули в низенькое кресло в небольшой комнате Им Су, перед столом, который занимали какие-то бумаги и поднос с высокой бутылкой, наполовину наполненной темной жидкостью. Рядом с бутылкой стояли несколько рюмок. Кореец взял две.
– Любопытство – единственная неукротимая вещь в природе. – Им Су хмыкнул, проведя по ключам пальцами.
– Ну уничтожишь ты их, дальше-то что?
– Нет-нет, – небрежно помахал рукой Линь, откупоривая бутыль и наполняя рюмки. – Выпьем?
– Не буду я с тобой пить, урод! – Лере было тяжеловато общаться, хотя в разговоре Им Су старался не применять сложных оборотов и суть она улавливала. Да и уроки с Тахомой и разговоры с Милен плюс самообучение не прошли для девушки даром.
