– Что?
Эвелин присмотрелась внимательнее. Эластика с помощью панели управления покачала картинку туда-сюда.
– Но ведь запись с моей камеры никуда не транслировалась, – сказала она.
– Да, – подтвердила Эвелин.
– Тогда как она оказалась у Экранотирана?
– Может, он её взломал?
– То есть он настолько умён, чтобы хакнуть мою камеру, но при этом на дверях у него простые замки? – уточнила Эластика, пытаясь разгадать загадку.
– Может, он хотел, чтобы ты его нашла, – предположила Эвелин.
– Экранотиран хотел попасться? – с сомнением спросила Эластика.
– Он хотел, чтобы ты победила, – ответила Эвелин.
Эластика нахмурилась:
– Не понимаю. Он очень умён. Если ему хватило смекалки изобрести такой прибор, значит, он должен был придумать, что с ним делать. Парень, которого мы отправили за решётку, разносил пиццу...
– И что? Эйнштейн работал в бюро патентов. Слушай, ты победила. Ты схватила преступника, который...
– ПОДОЖДИ, – потребовала Эластика. Мысли переполняли её. – Чтобы загипнотизировать человека, Экранотиран должен был всего-навсего заставить его посмотреть на экран. А если экран... вовсе не выглядел как экран?
Она поднесла к лицу трофейный капюшон Экранотирана, и из него вывалились очки. Эластика подобрала их и внимательно осмотрела.
– Что, если разносчик пиццы – действительно разносчик пиццы, которого контролировали при помощи экрана, встроенного в очки?
Эвелин стремительно вытянула руки и надела очки на Эластику. Стёкла мгновенно засветились, и Эластика погрузилась в гипнотический транс.
– Умница, – сказала Эвелин.
Глава 16
Боб открыл глаза, чувствуя себя как в тумане, и обвёл взглядом гостиную. Через несколько секунд он сообразил, что всю ночь проспал на кушетке. Фиалка сняла с него ботинки, принесла одеяло и подушку.
Дэш сидел у отца в ногах, ел хлопья и смотрел телевизор.
– Я подумала, что лучше тебя не трогать, – сказала Фиалка. – Ты проспал семнадцать часов подряд. Как самочувствие?
Выпив чаю, Боб поехал к Эдне. Прихватив Джек-Джека, они зашагали к лаборатории. Малыш имитировал Эдну на каждом шагу.
– Ты не представляешь, как я тебе благодарен, что ты присмотрела за ребёнком, – сказал Боб.
– Не сомневаюсь, что твоя благодарность поистине огромна, – ответила Эдна. – Никогда больше не проси меня об этом, милый. Мои услуги стоят слишком дорого.
Боб запнулся.
– Я шучу, Роберт, – сказала Эдна. – Я отлично провела время. Джек-Джек умён, а я полна вдохновения – мы идеально подходим друг другу.
Джек-Джек продолжал имитировать Эдну.
– Твой ребёнок полиморф, – объяснила та. – Как у всех детей, у него огромный потенциал. У многих супергероев в детстве бывает больше одной способности, но у Джек-Джека их десятки. – Она повернулась к мальчику и восхищённо спросила: – Правда? У тебя много способностей?
Джек-Джек загугукал в ответ.
Когда они подошли к двери лаборатории, Эдна набрала код и приподняла Джек-Джека. Тот как настоящий профи положил ладонь на сканер, широко открыл глаза, чтобы аппарат сделал скан радужной оболочки, и сказал в микрофон:
– Ба-ба-бу!
Эдна улыбнулась Бобу, и они вошли в лабораторию.
– Кажется, ты не выспался, Роберт, – сказала Эдна, направляя его к одному из кресел, стоящих на движущейся платформе. – Дети могут стать кем угодно, и твой ребёнок не исключение! У него неограниченный потенциал, Роберт! Он спал, пока я работала в приливе вдохновения! – И она засюсюкала, обращаясь к Джек-Джеку: – Тётечка Эдна всю ночь не спала, чтобы ты отлично выглядел в любом облике.
Она поместила Джек-Джека в испытательную камеру и закрыла дверь.
У Боба глаза полезли на лоб:
– Что ты... Ты поместила его...
– ... в испытательную камеру, Роберт. Он – часть эксперимента. С ним всё будет в порядке. Твоя задача – справиться с ребёнком, который владеет кучей способностей, но не умеет их контролировать, так?
– Да, – кивнул Боб.
– Я часто работаю под музыку. И я заметила, что ребёнку она нравится, особенно Моцарт.
Она нажала на кнопку, и из динамиков полилась музыка. Джек-Джек тут же прислушался и замер.
– Я смешала кевлар с карбином для большей прочности и добавила хлопок для мягкости, – продолжала Эдна и подала Бобу небольшой прибор. На экране мелькали цифры. – В ткани вплетено множество крохотных датчиков, которые отслеживают физическое состояние ребёнка...
Внезапно экран засветился, и на нём появилась надпись: «Репликация неизбежна через – 3, 2, 1».
Джек-Джек встал и плюхнулся на пол. Коснувшись его, он тут же разделился на пять Джек-Джеков, которые радостно затанцевали под музыку.
– О боже! – выдохнул Боб. – Что он делает?!
– Это же Моцарт, Роберт, – заметила Эдна. – Не удивляйся. Самое главное – что костюм и датчики предвидят все изменения и предупреждают тебя.
Она нажала на кнопку, и в испытательной камере появилось печенье, которое лежало на движущейся стойке. Все Джек-Джеки сосредоточились на лакомстве и начали гоняться за ним по комнате. Но когда они уже почти настигли его, печенье исчезло, проскочив через дверь. Один за другим пять Джек- Джеков врезались в стенку и вновь слились в одного.
Боб начал паниковать:
– О нет! Печенье! Нам нужно печенье!
– Не нужно, – покачала головой Эдна. – Вчера вечером я ценой довольно болезненного опыта выяснила, что печенье неизбежно превращает этого ребёнка в монстра.
Боб и Эдна посмотрели на экран. Там светилась надпись «смена фазы». Джек-Джек пытался пройти сквозь стену, но тщетно. Он разозлился и превратился в красное чудовище. На экране возникли слова «воспламенение неизбежно».
– Что это значит? – спросил Боб.
Джек-Джек превратился в огненный шар, и Боб вскрикнул.
– Это значит огонь, Роберт, – ответила Эдна. – Но костюм способен сам с этим справиться. Советую тебе потушить ребёнка до того, как в доме сработает пожарная система.
Боб нажал на кнопку, и из костюма Джек-Джека вырвалась пена. Пламя быстро погасло, и Джек-Джек захихикал, слизывая пену с лица.
– Лаванда и черника, милый, – объяснила Эдна. – Эффективно, съедобно, вкусно.
– Ну надо же, – облегчённо засмеялся Боб. – Какая полезная штука.
Вскоре, держа в одной руке Джек- Джека, а в другой сумку с суперкостюмом, он уже стоял на крыльце и благодарил Эдну за помощь. Когда Боб спросил, сколько ей должен, она отмахнулась:
