— Тогда почему вид у тебя нерадостный?
— Это очень странное чувство, Марья. — В его взгляде вновь промелькнула тоска. — Умом я понимаю, что поступил верно. Но тропа все еще тянет. Манит, обещает, зовет… уже слабее, конечно, не так, как сразу после возвращения. Но временами все ж накатывает. Тяжело этому чувству противиться. Потому и сбежал я в Навь сразу — там зов тише, Навь крепко держит. Ну и дела отвлекают. Их там невпроворот, тут не солгал я. Хочешь, сама посмотри, — предложил он и, не дожидаясь ответа, перехватил меня за талию. Щелчком отцепил от креплений посох и, оставив его парить в воздухе, вытянул нас в Навь.
Обитель неупокоенных душ и инфернальных тварей и впрямь выглядела жутко, словно после мощной бомбежки или извержения целой кучи вулканов разом. То там, то тут виднелись глубокие провалы в земле. Огня уже не было, но в воздухе до сих пор кружил сероватый пепел и стоял запах гари.
А вот привычный уже холод на этот раз почему-то не чувствовался, хотя покрытая пеплом мертвая земля во многих местах уже серебрилась инеем. Меня словно грел огонь, и одновременно Навь больше не пыталась вытягивать силы.
Впрочем, обдумать этот факт я толком не успела, поскольку к нам сразу же потянулись местные обитатели. Все они спешили к Наволоду с надеждой на исцеление от ожогов.
Внезапно я услышала знакомое верещание, а потом увидела и продирающегося через толпу Ктулху!
От радости на глаза навернулись слезы. Я ведь переживала! Беспокоилась за него!
А осминожек оттолкнулся от земли и, ловко перепрыгнув пару комков неоформленной слизи, прытко залез мне на плечо.
— Ну-ка, брысь! — тут же отреагировав, строго приказал князь и попытался ухватить Ктулху за одно из щупалец.
Но я прытко отвернулась от жениха, не давая оторвать от себя друга.
— Оставь! Это мой Ктулха. Он чуть в Нави не сгорел, я его спасла. А потом мы с ним тебя спасали. Если бы не он, не донесла бы я до тебя венок. И на голову он его тебе надевал, так что лучше скажи Ктулхе спасибо.
Однако вместо слов благодарности тот, мигом помрачнев, сердито выдохнул:
— Что значит, спасла из Нави?! Ты опять в Навь ходила?! Да еще во время пожара?!
— А как иначе мне было быстро до Источника Мертвой воды добраться и тебе венок сделать убивательный? — напомнила я.
— Но зачем ты вообще так рисковала?!
— Чтобы тебе помочь! Ты ведь сам выбраться не смог бы! И вообще, как видишь, ничего тут опасного для меня нет. Все местные меня знают и съесть не пытаются. Сам не видишь, что ли?
— Я… — Наволод осекся и оглядел окружающих нас существ уже другим, изумленно-озадаченным взглядом. — Да, а ведь и вправду… — пробормотал он. — Так. Я перестал понимать, что происходит. Рассказывай по порядку и подробно, что в мое отсутствие произошло.
Ну я и рассказала. И о том, как Яр венок, в Навь утягивающий, придумал, и как я Ктулху спасла, и как мы потом все вместе на тропу отправились.
Наволод то мрачнел, то удивлялся. Когда же речь зашла о Древнике, он и вовсе не удержался от недоверчивого смешка. Для него тот был вредным стариком. А мне, оказывается, помог!
— Что с существами жажда жизни делает, — усмехнулся Наволод. — Сильно он тебе, Марья, путь сократил через туман. Можно сказать, в самом конце выпустил. Я по тому участку день и ночь шел.
Я вспомнила, как чуть не сдалась в том тумане, и поняла, что, если бы шла так долго, точно б не выдержала. А еще поняла, почему Наволод не признал меня у Истока. За сутки он так на мороки насмотрелся, что уже никому не верил.
А ведь там еще и Чур был!
Сердце дрогнуло, и я невольно сильнее прижалась к твердой груди, пытаясь унять неопределенный запоздалый страх за Наволода. В ответ тот обнял меня крепче, словно заверяя, что все ужасное уже миновало.
— Как ты каменного стража-то миновал? — пробормотала я.
— Заболтал. — Он слабо улыбнулся. — Начал рассказывать, что ныне заведено у людей на стол подавать, да в подробностях. Чур слушал, слушал, да рот и открыл, словно названия блюд запоминая. Ну а я ждать не стал и прыгнул ему в пасть.
Я ахнула.
— Успел, как видишь. Он только каблук и смог откусить напоследок.
— А я ему скатерть-самобранку пообещала при случае передать…
По щеке скользнула теплая ладонь. Я подняла взгляд и буквально утонула в теплоте его ответного взора.
— Не перестаю удивляться твоей находчивости, Марья.
Мужская рука переместилась на мой затылок, путаясь в волосах. От этого прикосновения по телу словно разряд прошел.
— И я действительно очень рад, что ты меня вернула, любимая, — прошептал он, а затем губы Наволода коснулись моих. Сначала легко, почти невесомо, отчего закружилась голова, а потом все более настойчиво, заставляя отвечать.
И я отвечала. Я словно заново училась дышать, куда полнее и глубже, чем раньше. Впитывала и старалась удержать на своих губах его тепло и нежность.
Сколько продлился наш поцелуй — не знаю, счет времени потеряла сразу же. Очнулась, лишь когда Наволод слегка отстранился и с хрипотцой произнес:
— Я бы оставался здесь с тобой вечность, но пора возвращаться.
Он был прав, мне необходимо было спешить. Поэтому пришлось вздохнуть и согласно кивнуть.
Правда, сразу меня в Китеж отправлять не стали. Сначала по велению Хозяйки Медной горы принесли неброскую одежду, затем Яр набросил на нас иллюзию, подправив внешность.
Спустя четверть часа я выглядела как самая заурядная селяночка, на которой специально и взгляда не остановишь. Голубой сарафанчик, на голове платочек в горошек, дорожная сумка через плечо, в которой приятно чувствовалась тяжесть Василисиного кошеля. Сам же Яр вновь стал обычным деревянным посохом.
— Отлично, — оглядев меня, утвердил Наволод. — Готова к перемещению?
— Да. — Я кивнула.
Он взмахнул рукой, и воздух перед нами задрожал, очерчивая вход на Тайную тропу. Правда, едва я сделала к ней шаг, Наволод вдруг придержал меня за руку.
— Погоди-ка. Ты, — взгляд его устремился к привычно устроившемуся на плече Ктулхе, — иди сюда, со мной останешься.
Осьминожек было протестующе чирикнул, но Наволод и слушать ничего не захотел.
— Даже не проси, — отрицательно качнул он головой и отцепил духа от моей руки. — Твою навью ауру замаскировать намного сложнее, чем живую, а Марье необходимо как можно более неприметной стать. Вот вернется она из Китежа, тогда и отпущу.
Послышался разочарованный свист, но противиться своему князю Ктулха, понятное дело, не стал.
— Не переживай, я скоро, — ободрила малыша я.
— Лучше не торопись, а будь осторожнее, — поправил Наволод. — И, если вдруг что пойдет не так, сразу зови меня.
