Я несколько раз бывала на этом вокзале с отцом, хотя никогда не попадала сюда по вечерам. Купить билет оказалось нетрудно, но, когда мне сказали, что до поезда еще час с четвертью, я встревожилась. Это был, наверное, самый долгий час в моей жизни. Я присела на одну из скамеек и вглядывалась в толпу пассажиров, каждую секунду ожидая увидеть знакомое лицо.
Но никто меня не искал, и поезд пришел точно по расписанию. Остановка в нем разительно отличалась от вагона первого класса, в котором мы путешествовали с отцом.
Сидеть на деревянных скамьях было неудобно, но этот поезд вез меня в Менфрею, и все остальное меня мало волновало.
Я устроилась в уголке, и никто не обратил на меня внимания. «Хорошо, что сейчас ночь», — подумала я и задремала, а когда проснулась, оказалось, что мы уже в Эксетере. Самое время поразмыслить, что же я собираюсь делать, когда доберусь до места. Войти в парадную дверь и заявить дворецкому, что я приехала в гости? Нет, тогда меня сразу проведут к леди Менфреи, а та незамедлительно сообщит моему отцу. И меня вернут домой — накажут и станут смотреть за мной еще строже. Так чего я этим добьюсь, кроме того, что удовлетворю свою тягу к авантюрам?
Очень в моем духе — рвануться куда-то очертя голову и только потом спросить себя, куда же, собственно, я направляюсь. Я просто дура, не умеющая обуздывать свои порывы. Ничего удивительного, что все считают меня трудным ребенком.
Я проголодалась, устала, и на душе у меня кошки скребли. Хорошо бы снова оказаться в своей комнате, даже если в любую минуту туда может войти тетя Кларисса и посмотреть со своим обычным выражением, мысленно сравнивая меня со своими дочерьми.
К моменту, когда поезд прибыл в Лискерд, я уже поняла, что совершила страшную глупость. Но теперь уже поздно было поворачивать назад. Когда я приезжала с отцом, А'Ли присылал к станции экипаж, в котором мы и проделывали остаток пути. Но сегодня экипаж меня не ждал, так что пришлось купить билет на местную линию. Поезд, встречавший лондонский экспресс, уже стоял на путях, и я поторопилась занять свое место.
Мы стояли на станции еще с полчаса: вполне достаточно времени, чтобы решить, что я собираюсь делать. По дороге до меня дошло, что, хотя пассажиров в поезде совсем немного, кто-то из них может меня узнать. Хотя мы никогда не ездили этой дорогой, отца в округе хорошо знали.
На станции Менфрейстоу сошло не больше дюжины пассажиров, и я старалась держаться поближе к ним, а предъявляя билет, опустила голову. И вот, наконец, свобода! Но что дальше?
Мне нужно было добраться до моря, а потом пройти около мили по тропе вдоль скалистого берега. В такую рань вряд ли есть шанс кого-то встретить.
Маленький городок Менфрейстоу еще спал. Узкая извилистая главная улица — из которой он, по сути, и состоял — была совершенно пуста; окна в домах занавешены, немногочисленные магазинчики заперты на засовы. Я почувствовала запах моря и поспешила к гавани, где стояли на якоре рыбацкие лодки; проходя мимо сарая, где висели сети и верши для омаров, я внезапно, несмотря на всю свою растерянность, почувствовала себя счастливой. Я всегда ощущала нечто подобное, когда оказывалась здесь. Это была моя земля, хотя отец снял здесь дом, только когда его избрали в парламент от округа Ланселлы, а это было лет шесть назад. Я осторожно ступала, обходя железные кольца, к которым крепились толстые, просоленные морем канаты, и говорила себе, что глупо было приходить в гавань. Рыбаки обычно поднимаются рано утром, и, если они меня увидят, это может плохо кончиться.
Свернув в один из проулков, я вернулась на главную улицу, потом отыскала вымощенную булыжниками дорожку, круто уходившую вверх, минут пять карабкалась по ней — и вот я уже на утесах.
Красота открывшейся моему взору картины заставила меня замереть в восторге на несколько секунд: утесы вставали передо мною во всем своем величии, а под ними сине-зеленые волны нежно лизали серый песок; примерно в миле впереди располагался замок Менфрея, а напротив него, в море, — Безлюдный остров, где действительно никто не жил.
Я зашагала по тропе, размышляя о Менфрее и Менфреях. Скоро я увижу замок. Я точно помнила тот поворот, за которым его становилось видно. И вот Менфрея предстала передо мной — величественная, внушительная — истинная Мекка моего паломничества; дом семейства, которое владело им веками. Менфреи жили здесь, когда епископа Трелани заточили в Тауэр; они поддержали епископа и собрали своих людей, чтобы примкнуть к двадцати тысячам корнуолльцев, которые желали знать, в чем он провинился; я очень хорошо представляла себе Менфреев: шляпы с перьями, кружевные манжеты, бриджи и напудренные парики… именно такими они изображены на портретах. Я думала о том, что нет ничего прекраснее, чем быть одной из них, — хотя понимала, что лучше бы мне обратиться к материям более конкретным.
Тем временем я уже дошла до того места, откуда видны были стены замка. Как-то, когда мисс Джеймс отпустила меня на чай, мы с Гвеннан поднялись на башню. Я вновь ощутила ужас, который охватил меня тогда при виде отвесной серой стены и утеса, обрывавшегося в море, и услышала голос Гвеннан: «Если ты хочешь умереть, достаточно спрыгнуть вниз». Мне почудилось тогда, что она может приказать это в той самой властной манере Менфреев, и ожидать, что я послушаюсь. Менфреи привыкли, что им повинуются, поколение за поколением они отдавали приказы, тогда как Делвани этому только учились. Стальной бизнес, оказавшийся таким прибыльным, был делом рук моего деда, который начинал как рядовой служащий на этом же заводе. Сэр Эдвард Делвани, конечно, напрочь позабыл, как все начиналось; он был блестяще образованным человеком с прекрасным будущим; но хоть умом он и превосходил Менфреев, я чувствовала разницу.
Сейчас голова и мне не помешает. Мне надо обдумать свои дальнейшие действия. Гвеннан часто отправляется рано утром на прогулку, и обычно этим путем, потому что она как-то говорила мне, что это — одна из ее любимых тропинок.
Что, если я спрячусь в расщелине, которую мы с Гвеннан и отыскали, и подожду ее? Если она не появится, придется изобрести что-нибудь другое. Можно, конечно, отправиться к конюшням и спрятаться, но там я рискую столкнуться с кем-нибудь из грумов, а потом, там собаки. Нет, стоит попытать удачу и спрятаться здесь. Если Гвеннан сегодня поедет кататься, она почти наверняка тут появится.
Мне показалось, что прошло много времени, но в конце концов удача мне улыбнулась. На тропинке показалась Гвеннан, и она была одна.
Я окликнула ее. Она резко натянула поводья и остановилась.
Выслушав мой рассказ, Гвеннан пришла в восторг. Именно у нее возникла идея об острове. Ей всегда нравились разные приключения, а то, что моя судьба была теперь целиком в ее руках, воодушевляло ее еще больше.
— Идем, — заявила она. — Я знаю, где тебя спрятать.
Был прилив, и мы с Гвеннан, которая заставила меня лечь на дно лодки, чтобы никто меня не увидел, переправились на остров.
— Я буду привозить тебе еду, — сказала она. — И вообще, если никто не живет на этом острове, почему бы здесь не поселиться?
