Пока мы шли, осматривались. Жизнь кипела: кто бревна таскал, кто их топором торцевал, кто на сваи укладывал. Дети в пыли боролись, бабы – те чуть поменьше ростом и одевались ярче, чем мужики, с корытами да ведрами ходили. Я ни торгашей не увидел, ни воинов. Видимо, у них там каждый был на все руки мастер.
Я заметил, что несколько бревен в городской стене были совсем свежими, только что обструганными…
Мне понравилось у готов. На улицах чисто, дорожки хвоей посыпаны, ни луж, ни лепешек навозных от мовлов. Все великаны каким-то делом заняты. И сами готы, и строения их – простые и крепкие, как лес напротив крепости. И запах… То ли сосновый, то ли другого дерева хвойного – очень мне по душе пришелся.
Нас отвели в один из срубов. Такой же амбар, как та давняя пивнушка, в которой я впервые зайти попробовал, только эта поменьше. Нас посадили за огромный стол, поставили перед нами миски, больше похожие на тазы. В одной были фрукты, в другой – овощи, в третьей – какая-то горячая каша. Дали и по меньшему тазику – в качестве тарелок. Все оказалось вполне съедобным.
Ребята тут конкретные – сразу после обеда, без экскурсий и селфи, отвели нас к старейшинам. Амбар побольше, стол подлиннее, за ним пятеро готов – на одно лицо. Ну хоть ты тресни – никаких отличительных черт я не увидел ни в интерьере зданий, ни в экстерьере туземцев.
– Рассказывайте, кто вы и зачем пришли. Времени мало, работать надо.
– Это, – указал Кинсли на меня, – Третий Падший. Тот самый, который, как и предсказал Артур, спустя двадцать весен пришел вослед за Вторым Падшим. Его зовут Вольга. Он пришел освободить Утронию от Немо. Вольге нужна наша… ваша помощь.
– Это так? – спросил один из готов. У него кожа была чуть потемнее, чем у остальных, и вроде бы на ней было побольше складок.
– Да. Все так, – кивнул я.
– Стеклянные рыцари были здесь несколько дней назад. Сначала они рубили мечами стены, потом появился Немо и прожег проход, – сказал гот. – Сотня прозрачных воинов вломилась к нам.
– Может, и больше, – подхватил гот, что сидел справа от говорившего. – Кто их знает, они ж стеклянные. Если только луч Сабо упадет под нужным углом или когда дождь идет – тогда их можно увидеть «Сабо? Вот как они свое солнце называют», – подумалось мне.
– Мы драться не стали, – грустно вздохнул первый гот. Его вздох подхватили другие. – Мы бы проиграли.
– Они убили кого-нибудь? – Я сжал кулаки под столом.
– Да, – кивнул первый. – Двоих наших братьев – просто для устрашения. Те к Немо ближе всех оказались.
– Что хотел Немо? – спросил Кинсли.
– Кого-то в красных коротких штанах разыскивал. Теперь-то понятно кого. Мы им разрешили, – гот снова вздохнул и взглядом уперся в стол, – пройти везде, где хотят. Темницы дали проверить, погреба… Вообще все.
– А родных, в чьей семье Немо убил отца и сына, держали всем миром, не давали вырваться… Иначе и их бы убил, – сказал сидевший справа от первого.
Повисла пауза. Было понятно, что готы вспоминают нашествие, вновь и вновь спрашивая себя, все ли правильно они тогда сделали.
– Падший еще какое-то время стоял посреди двора и в круглый камень пялился, – наконец сказал кто-то. По голосу я понял, что говорила женщина-гот. Она сидела по левую руку от первого.
«Готка? Готика? Как готы называют женщин, интересно?»
– Глаз Шрубаглакла, – сказал Кинсли.
– Финфор, – добавил я.
– Я слышал об этой штуке, – кивнул первый. – Что ж, как видно, Немо вас не нашел. Не знаю, радоваться ли этому.
– Долго вы намерены его терпеть? – вдруг спросил я, и все шестеро, включая Кинсли, разом на меня посмотрели. – Может, хватит уже?
– Послушай, сынок… – начал было первый гот.
– Извините меня, уважаемый, – перебил я, – но я договорю. Он – маг? Замечательно. Я тоже маг. Да, не такой опытный и умею меньше, поэтому мне и нужна ваша помощь. Вместе мы уничтожим этого наглого агрессора и узурпатора.
– Что? Кого? – спросили сразу трое готов, а Кинсли толкнул меня коленом под столом.
«Опять журнализмы проклятые», – внутренне выругался я.
– Говорю, вместе мы одолеем мерзавца Немо и не позволим ему издеваться над жителями Утронии.
– Но как его одолеть? – спросил старейшина.
– У меня есть план. Но о нем не должны узнать посторонние. Кроме старейшин, разумеется. Прозрачными могут быть не только воины, но и шпионы Немо.
Готы переглянулись, первый кивнул.
– Говори, – сказал он, чуть понизив голос. – Никто, кроме нас, не узнает.
Я вкратце изложил свой план по исчерпанию магической силы Немо.
– И ты хочешь, чтобы мы помогли тебе его одолеть? – спросил первый гот.
– Да.
– И мы должны лечь под мечи стекляшек ради того, чтобы ты мог сесть на трон Немо и мучить всех вместо него. Так?
Я настолько не ожидал такого поворота, что даже булькнул, захлебываясь несогласием.
– Вольте, – кивком указал на меня Кинсли, что снизу смотрелось потешно, – ничего в этом мире не надо. Он в любой момент может вернуться к себе и оставить нас самих разбираться со своими бедами.
Я посмотрел на Кинсли, пытаясь понять, видно ли по лицу, когда он врет. Нет, покерфейс в порядке.
– Что же не уйдет? – подал голос гот, сидящий справа от меня. – Хочет побыть самым важным? Чтобы властью упиваться, девок из деревень воровать и отбирать, что понравится?
– Он не такой, как Второй Падший, – сказал Кинсли, сверкнув глазами. – Мы, гортванцы, вездесущи, вы это знаете. – Двое готов кивнули. – И задолго до того, как Немо превратился в злодея, мы знали, чего от него ждать. Он сразу таким был: злым, жадным, себялюбивым. Этот же совсем другой. Я прошел с ним почти всю Утронию: болота Грольш, Заморские холмы, Заброшенные пещеры, море Славсев и океан Слез. И не раз он спасал мне жизнь. Однажды, например, полез за мной в глотку бартайла… – Он посмотрел на меня сердито и благодарно. – Я бы вряд ли за ним туда полез – честно скажу. А он – да. Так вот, – Кинсли поднялся со стула и стал одного роста с сидящими за столом, – одно скажу: он надежен и готов жизнь отдать за Утронию. Но умирать за нас, пока мы в крепостях отсиживаемся, он не станет. Я сам отсоветую.
– Я смотрю, ты храбрый парень, – усмехнулся первый гот, обращаясь к Кинсли. – Так нас отчихвостил, что мне даже совестно стало. Ладно, ребята, идите прогуляйтесь, выпейте зайти, а мы кое-что обсудим. Когда закончим – позовем.
Мы с Кинсли вышли на улицу.
– Спасибо, – сказал я. – Хорошая речь.
– Не для тебя старался, – буркнул, как всегда, «любезный» оруженосец.
Через несколько минут нас позвали назад.
– Вот что, – сказал первый. – Мы можем послать на эту войну половину наших сил, – сказал он. – И пошлем. – Он окинул взглядом остальных готов, ища подтверждения, и получил его в виде кивков. – Второй Падший не чета Первому – от него только беды. Могли бы послать и больше половины, но не можем себе позволить.
