— Почему?
— Как я уже сказал, вы талантливый ученый — и замечательный лектор. «Рекреационная политика придворной жизни четырнадцатого века» — вот это была сенсация! Феноменальный успех! А я, поверьте, знаю толк в сенсациях. Я вам говорил, что вырос в Брансоне? Брансон, штат Миссури
. Вся моя семья оттуда. Так что я способен оценить по достоинству хорошее представление.
— Спасибо.
— В вас, наверное, все парни на потоке влюблены.
— Ну что вы.
— Не скромничайте! Я знаю по меньшей мере одного.
— Кто же это?
Мод покраснел и принялся усиленно крутить педали, разворачивая пластиковый велосипед в сторону берега.
Ульрика подивилась его самоуверенности. Артур редко позволял себе комплименты в ее адрес, и внимание юноши ей даже польстило. Сам Грег не слишком ей нравился, но последние два года она видела себя исключительно глазами Артура. Приятно было для разнообразия почувствовать на себе восхищенный взгляд другого мужчины.
— Мне льстит ваше внимание, Грейг, однако мне нравятся другие мужчины… постарше.
— Хм. — Мод почесал крупный подбородок. — Интересно, почему?
— Поверьте: вам не нужно это знать.
Мод перестал крутить педали и заглянул ей в глаза. Положил ладонь на пластиковую перегородку между сиденьями:
— Нужно.
Ульрика помедлила:
— В основе моих предпочтений — длительная и деструктивная связь с отцом подруги.
— Поподробнее, пожалуйста.
Она подумала об Артуре, его собственнических замашках и мелкодушии.
— Мужчинам не нравится слушать эту историю. Она… — Ульрика попыталась подобрать верное слово. — Она их пугает. Лучше не просите меня продолжать.
— Прошу.
— Не надо.
— Пожалуйста!
— Вам действительно любопытно?
Его брови вернулись в исходное положение: лицо снова выражало Интерес.
— Да. Очень.
Вечером Артур кормил их запеченной семгой. Мэгги весь ужин глазела на фотографии, переводя взгляд с цветущего и жизнерадостного юноши на осунувшегося, краснолицего, громко жующего мужчину, который сидел рядом. Время не пощадило ее отца. Время — и коварные биологически активные вещества, сочащиеся из желез, — радикально его изменило. Мэгги была потрясена этой тридцатитрехлетней пропастью между юношей на фотографиях и человеком перед ней. Неужели только она это замечает? Если Итан и замечает, то виду не подает.
— Где вы сегодня были? — спросила Мэгги.
— Ходили на балет.
— На балет?
— Да. На «Лебединое озеро».
Мэгги повернулась к Итану и беззвучно, одними губами произнесла: «Балет?!» Тот улыбнулся и пожал плечами.
— Что ты сейчас преподаешь, пап? — спросил он.
— Веду курс «Инженерия социальных перемен». И специальный тематический курс для старших студентов.
— Всего два?
— Да.
— Это нормально? Помню, раньше у тебя была огромная нагрузка.
— Факультет сейчас переживает трудные времена. — Артур похрустел костяшками пальцев. — Зато у меня появилось время на другие занятия.
— Какие, например?
— Не столь важно, что именно я делаю со своим временем — главное, оно у меня есть.
Мэгги попыталась переглянуться с братом и привлечь его внимание к фотографиям на стене. Но Итан жевал, сосредоточенно глядя в тарелку и лишь изредка кивая Артуру. Мэгги оказалась в неловком положении: ей совершенно не с кем было обмениваться издевательскими взглядами.
— В прошлом году я вел жуткий курс, — продолжал Артур. — Вдумайтесь: «Разработка техдокументации для иноязычных студентов». — Он фыркнул. — Это ж какое надо иметь терпение!
— Мэгги, — сказал Итан, — ты вроде чем-то подобным занималась? Не техдокументацией, конечно… Ты помогала приезжим, которые плохо знают английский, да?
— Я… э-э…
Неужели никто ничего не скажет об этих фотографиях?!
— Ну да, — выдавила она наконец.
— Что ж, молодец, — сказал Артур, обращаясь напрямую к Мэгги. — Я серьезно. Приезжим надо помогать — им очень нелегко.
Итан кивнул:
— Согласен.
— Тебе не понравилась семга? — спросил ее Артур.
— Я вегетарианка… — пробормотала Мэгги.
— Рыба — не мясо.
— А что же?
— Ну а у тебя как дела? — спросил Артур. — Как работа?
Мэгги кашлянула.
— Да… нормально, — промямлил Итан. — Как обычно.
— Тебя давно должны были повысить. Так ведь? — Он взглянул на Мэгги.
— Ага… Ну да. — Она ухмыльнулась. — Я слышала, Итан у себя в конторе просто звезда. Давно пора просить о повышении.
— Ну, не знаю, — сказал Итан. — Меня и так все устраивает.
— Чушь! — воскликнул Артур. — Решено. Как только вернешься, сразу идешь к начальству и просишь — нет, требуешь — повышения. И зарплату пусть повышают. Никогда не отказывайтесь от заслуженного. — Он сунул в рот кусок рыбы. — Я вас с детства этому учу.
14
Для людей робких и забитых свадьба — пропащее дело. Заранее ясно, что ничего хорошего не выйдет. Вот и бракосочетание Франсин и Артура было заведомо обречено на провал. Ну ничего, успокаивала себя потом невеста, то, что случилось на свадьбе, рано или поздно все равно бы случилось.
Изначально она представляла себе скромный праздник для родителей и двух-трех друзей. Мероприятие со вкусом: звон изящных бокалов в красивом зале со свечами. Тосты, танцы, маленькое джазовое трио. Контрабас, рояль, ударные.
Главное — масштабы. Они не могли позволить себе большую шумную свадьбу с кучей гостей (от одной мысли об этом Артура хватал удар), но если пригласить всего несколько человек и не разбрасываться деньгами, то получится замечательный праздник для самых близких. С такими мыслями Франсин договаривалась о просмотре зала в отеле «Копли-плаза». «О да, — думала она, проходя под сводчатыми потолками, царскими люстрами и золоченой лепниной „Аллеи павлинов“, — это то, что нужно. Красиво и со вкусом».
Она спросила, сколько стоит аренда. Ей назвали расценки.
Если не считать денег, которые Месснер уже инвестировал от ее имени, Франсин могла пригласить в «Копли-плаза» ровно двух человек: саму себя и Артура.
— Ну что ж, придется умерить аппетиты, — сказал он, когда она тем вечером вернулась домой.
— Знаю, — ответила она, вытирая слезы. — Знаю. Вот глупая… думала, нам это по карману.
— Ну, ну, — запричитал Артур. — Я же не говорил, что ты «глупая»!..
