Откуда она может это помнить, если она первый раз в жизни в этом клубе? Да и когда она вошла, никакого узнавания на нее не обрушилось.
Лана снова посмотрела через бар на Рейна Братта, но тот уже отвернулся. Его вниманием полностью владела Марта. Лана повернулась еще раз, на этот раз к танцполу, освещенному лучше, чем все остальное. Сизый дым там был виднее.
В глаза ударил постоянно блуждающий цветной луч, и Лана вспомнила.
Ее сон. Кошмар, в котором нечто невидимое, но явно злонамеренное, тянулось к ней, опутывало щупальцами и проникало под кожу. От которого она кричала, и ее разбудила соседка. В том сне она была здесь. Сидела за барной стойкой, смотрела через бар на куратора, видела Аранта и по какой-то причине приметила парня в кепке…
– Ты в порядке? – голос Веры вернул ее в реальность.
Музыка вновь зазвучала громко, а паника отступила, словно напуганная присутствием другого человека.
– Не думаю, но это скоро пройдет, – заявила Лана, скорее обещая это самой себе, чем действительно так думая. Она залпом прикончила бокал вина и предложила, соскальзывая с табурета: – Слушай, хватит здесь сидеть. Пойдем танцевать.
– Но… мы не можем, – растерялась Вера.
– Почему?
– У нас нет кавалеров. А без кавалера нельзя танцевать парный танец.
– Кто сказал? – фыркнула Лана и схватила Веру за руку. – Идем я буду твоим кавалером. Я как раз сегодня в штанах.
Вера то ли не смогла сильно сопротивляться, то ли не захотела. Играющий ансамбль как раз сменил мелодию на что-то, явно перекочевавшее из-за Занавеси, потому что в стандартную программу танцев подобные мелодии не входили, но Лану это не смутило. Подстраиваясь под непривычный, немного рваный ритм, она уверенно повела Веру в танце. Все же хорошо, что из-за постоянного несовпадения количества партнеров и партнерш им приходилось разучивать и мужские, и женские движения.
С каждой секундой она все сильнее растворялась в музыке, порой прикрывая глаза и забывая обо всех проблемах, о том, где она, и даже о том, кто она. О странных снах и не менее странных ощущениях. Лана кружилась в танце, игнорируя косые взгляды других танцующих пар, многочисленных сокурсников и дылды Эри.
И вместе с ними она не замечала ни того, что куратор Братт вновь смотрит на нее со своего далекого места, ни того, что Марк Арант вернулся к перилам второго уровня и наблюдает за происходящим сверху, ни того, что парень в кепке тоже внимательно смотрит на нее, потягивая свое пиво.
Несколько блаженных минут танца для Ланы не существовал никто.
Глава 7
На этот раз Лана сразу понимает, что спит и видит сон.
Она снова в «Сиянии». Во всяком случае, чувствует абсолютную уверенность в том, что находится именно там, хотя все вокруг выглядит размытым, зыбким, словно она смотрит на окружающий мир через залитое водой стекло. Она даже слышит музыку, но та совсем не похожа на мелодии, которые музыканты наигрывали сегодня. Она звучит странно: глухо и как будто искаженно.
Как это часто бывает во сне, движения у Ланы скованные. Кажется, она идет сквозь толщу воды или просто к ее конечностям привязаны тяжелые грузы. Но вот она уже у барной стойки, садится с той же стороны, с которой сидела сегодня с Верой. Официант приносит ей коктейль. В высоком широком бокале переливаются красные, желтые, оранжевые слои. Кажется, напиток называется «Закат», но Лана не уверена, откуда знает это: она такое никогда не пила.
Она оборачивается и видит парня в кепке с длинным козырьком. Его лицо скрыто тенью, но Лане кажется, что они знакомы. Откуда она может его знать? Нет, это не потому, что она видела его сегодня в реальности. Она знала его раньше. Но когда и где они встречались?
Лана переводит взгляд на бар, на куратора Братта, сидящего на другой стороне круга. Сейчас он один, Марты с ним нет. На стойке перед ним стакан с напитком цвета жженой карамели, и он пьет его слишком быстро, а закончив – тут же заказывает еще один. Ловит взгляд Ланы, но тут же отводит его в сторону, делает вид, что не заметил ее или не узнал. Вместо этого устремляет взгляд наверх, ко второму уровню.
Опираясь обеими руками на перила, там стоит Арант, наблюдая темным, цепким взглядом за всем, что происходит внизу. Зачем? На что он с таким интересом смотрит? На нее?
Нет, его взгляд Лана поймать не может, значит, смотрит он не на нее. Тогда на кого?
Неожиданно для самой себя Лана стремительно меняет угол зрения, оказавшись в стороне от барной стойки. А на ее месте с коктейлем, который только что стоял перед ней, остается сидеть незнакомая девушка. Она выглядит сосредоточенной и взволнованной, но не испуганной. Скорее, предвкушающей.
А вот Лане отчего-то страшно. Может быть, оттого, что она плохо видит происходящее вокруг, а потому ей кажется, что нечто, едва не убившее ее в прошлый раз, прячется где-то в клубах дыма за мельтешением разноцветных огней.
Так никого и не разглядев в колыхающейся вокруг мути, она снова смотрит на стойку, но девушки там уже нет, остался стоять только недопитый коктейль. Сама не зная почему, Лана торопится к выходу из клуба. И успевает увидеть, как незнакомка садится к кому-то на магоцикл и тот срывается с места, унося в непроглядную тьму ночи и водителя, которого Лана не разглядела, и его пассажира.
Лана досадливо топает ногой, хотя и не понимает, почему ее так печалит, что она упустила незнакомку. Она поворачивается, чтобы вернуться в помещение, но едва не вскрикивает от ужаса.
Входа в «Сияние» за ее спиной больше нет. Там стоит совершенно другой дом, даже не городской, а скорее сельский: он маленький, двухэтажный. Очень старый, местами начавший разрушаться, с мертвыми пустыми окнами, в которых недостает стекол.
«Это еще что такое?» – мелькает в голове мысль с привкусом отчаяния.
Лана крутит головой по сторонам: теперь она видит лучше, но от этого не становится легче. Вокруг стоят точно такие же покинутые дома. У большинства или обожжены стены, или разрушено крыльцо, или выбиты окна, или выломаны куски из углов.
Мертвый город. Город мертвых. Определенно что-то плохое случилось здесь когда-то… Не так и давно. А теперь Лана застряла в самом его сердце. И пугающее нечто наверняка прячется за ближайшим поворотом. Ей даже кажется, что она видит, как из-за второго от нее дома выползает что-то бесформенное.
Повернувшись, Лана бежит, куда глаза глядят, не разбирая дороги. Лишь бы подальше, прочь из города.
И добегает. Добирается до последнего дома, вырывается из узкого лабиринта улиц, оказываясь в открытом поле, пустом и таком же безжизненном, как и город, оставшийся за ее спиной.
Впереди земля поднимается в невысокий холм, темнеющий на фоне почему-то светлого, как во время сумерек, неба. А на холме на пьедестале возвышается громоздкий монумент в форме спирали.
Лана замирает на месте, вглядываясь в кажущееся печальным сооружение, и это становится роковой ошибкой. Нечто настигает ее, обжигает затхлым холодом затылок и вновь обхватывает многочисленными пластичными конечностями.
