– А пепел она, конечно, выбросила, да?
– Да, но, знаешь… Я отправила Дерека проверить ее комнату. Там действительно есть пепел от записки в мусорной корзине…
– Но это может быть какая угодно записка, – кивнул Дилан.
– Именно. Я думаю, девчонка что-то знает, но боится раскрыть свой истинный источник информации. Если бы Анна Вест не умерла за несколько дней до Королевского Суда, я бы подозревала ее в соучастии. А так… тут что-то другое.
– Согласен. Давить на нее у нас нет оснований, но надо как-то к ней присмотреться.
– Это я беру на себя. – Поймав его вопросительный взгляд, Хильда пояснила: – По странному стечению обстоятельств, она младшая сестра моей подруги, Марты Бренон.
– Не знаю такой, – слегка удивился Дилан.
Хильда смутилась.
– Мы сдружились уже после… – она неопределенно махнула рукой, не договорив.
Дилан снова молча кивнул, давая понять, что уточнений не требуется. После того, как они расстались четыре года назад. Желание еще раз спросить, почему это произошло, он задавил в зародыше. Четыре года назад он спрашивал много раз, но так и не получил конкретного ответа. И не смог найти его сам, невзирая на свое следовательское прошлое.
– Парень этот мне кажется знакомым, – сказал он, приглядываясь к Братту, просто чтобы сменить тему. – Вот только понятия не имею, откуда могу его знать.
– Хочешь поговорить с ними? – предложила Хильда.
– Нет, – после небольшой паузы решил Дилан, – занимайся расследованием сама, но держи меня в курсе.
Хильда едва слышно выдохнула. Дилан знал, как для нее важно его доверие. Его как главы Легиона. Но он с первого дня знакомства решил, что Хильда будет хорошим легионером. И с тех пор, несмотря ни на что, его мнение не поменялось.
Глава 10
Профессор Братт сам предложил Лане вернуться в Аларию через портал легионеров, а не ехать на магоцикле с ним. Она была благодарна ему за это: после нескольких часов, проведенных на холме с монументом, в нескольких шагах от мертвого тела пропавшей девушки, которое почему-то очень долго не убирали, она не чувствовала в себе сил для еще одной поездки на магоцикле.
Все обернулось совсем не так, как она рассчитывала. Только оказавшись снова в своей комнате, Лана в полной мере осознала, что очень надеялась найти потеряшку живой. Вернуть домой и, может быть, даже в академию. Чтобы их оставили на курсе обеих, потому что у одной оказалась бы какая-нибудь очень уважительная причина для пропусков, а Лану никто не посмел бы выгнать после всего.
Но все обернулось не так.
Лана без сил плюхнулась на кровать. Перед глазами все еще стояла страшная картина: темный камень монумента, а на нем – безжизненное тело с распахнутыми черными глазами. Наверное, этот образ будет преследовать ее теперь вечно.
Сколько Анна пролежала там? Сколько еще пролежала бы, если бы Лане не начали сниться эти кошмары? Легион ничего не делал, чтобы найти ее. Ни-чего. Уже ничего и не сможет: слишком много времени прошло, ищи теперь того, кто сделал это с Анной.
Внутри снова закипала злость, рвалась наружу горячими слезами, но Лана быстро вытерла их, шмыгнула носом и заставила себя успокоиться. Рыдать бессмысленно, это она усвоила еще в детстве. Есть другие способы дать злости выход.
Она пересела за стол, взяла стопку писчей бумаги и ручку. На несколько секунд замерла над девственно чистой сероватой поверхностью листа.
Братт тогда сказал: мол, хорошо, что ты писала о том, что знаешь. И Лана была с ним согласна: писать о том, что знаешь, легко и приятно. Именно этим она и займется. Теперь у нее есть тема для статьи, которую потребовал профессор… как там его? И материала достаточно.
Ручка легко заскользила по немного шершавой поверхности, выводя слова одно за другим. Первый вариант статьи был готов уже через час, но за те дни, что оставались до нового практического занятия, Лана переделывала ее несколько раз, меняя структуру, добавляя детали, шлифуя фразы и убирая лишнее. Она убрала все то, чего не могла знать, если только не рассказывать о своих снах. А что-то внутри твердило, что рассказывать о них не стоит.
Ко вторнику статья была готова, а вся академия знала о том, что Анну нашли мертвой. Как знала о том, благодаря кому ее нашли. Лана вновь чувствовала на себе взгляды и слышала перешептывания за спиной, но теперь не чувствовала в них негатива. Скорее, любопытство.
Статью она вручила преподавателю, как только вошла в аудиторию. Видела, как он зацепился взглядом за заголовок, но молча прошла к своему месту. А когда устроилась и снова посмотрела на кафедру, профессор все еще стоял в той же позе и читал. Закончил уже после того, как остальные студенты собрались и затихли, а занятие началось. Тяжело сглотнув, он оторвал взгляд от листа и нашел им Лану. В его глазах больше не было ни рассеянности, ни пренебрежения.
– Прекрасная работа, – тихо сказал он. – Немного нарушена структура и стилистика именно для информационной статьи, но… Работа прекрасная. Это однозначный зачет. И учитывая, что тема непосредственно касается жизни академии, я включу статью в следующий выпуск нашей газеты. Поздравляю, госпожа Лерой.
Лана только кивнула, а Вера, все эти дни садившаяся рядом с ней на всех совместных занятиях, радостно сжала ее плечо в безмолвном поздравлении.
– А можно прочитать? – неожиданно попросила девушка, сидевшая на первом ряду прямо перед преподавателем.
Лишь присмотревшись, Лана поняла, что это ее соседка по комнате. Ее имени она до сих пор не знала, как ни странно.
Преподаватель кивнул и протянул ей листы бумаги, исписанные аккуратным почерком Ланы. А потом вдруг предложил:
– Прочитайте нам вслух. На примере этой работы разберем, какие именно принципы написания информационной статьи нарушены и почему в данном случае это неважно.
Лана неловко поежилась, когда соседка принялась зачитывать ее статью неожиданно хорошо поставленным голосом. Нет, раньше ей доводилось и самой читать друзьям то, что она написала, но то друзьям. В аудитории студентов СКА она чувствовала себя далеко не так комфортно. Впрочем, она быстро прогнала смущение, села прямее, но старалась ни на кого не смотреть.
В аудитории висела гробовая тишина, звучал только голос читающей статью студентки. Остальные, казалось, даже не дышали. Лишь один раз по рядам прокатился незначительный ропот: в той части, где Лана писала о равнодушии и формальном отношении к заявлениям о пропавших со стороны Легиона.
Даже когда чтение было закончено, в аудитории продолжала царить мертвая тишина. Лана не выдержала и осторожно оглянулась по сторонам, но оказалось, что на нее никто не смотрит. Студенты смотрели или на собственные руки, или на столы перед собой. Все они выглядели подавленными, ведь Анна была их сокурсницей, бок о бок с которой они провели три года и один триместр. Печальные подробности ее гибели они восприняли нелегко.
