Глава 13
Вернувшись к себе в комнату, Лана искренне порадовалась, что Вивьен не дождалась ее: соседка вовсю дрыхла, обнимая подушку. Окна комнаты были плотно зашторены, чтобы не потревожить ее сон. Скинув халат, Лана тоже нырнула в постель. Вытолкала подушку в ноги и легла на матрас так, подложив под голову только локоть.
Сон снова сморил ее быстро, словно она не спала этой ночью вообще. Может быть, чужие сны просто не дают мозгу отдохнуть так, как свои? Лана не знала.
Она многого пока не знала о своем неожиданном даре. И тот факт, что, по словам Братта, он еще и работает не так, как обычно, внушал дополнительное беспокойство. Может быть, куратор прав, и надо просто забыть обо всем? Внимательнее следить за тем, где ложится, и выходить из сна, едва только заподозрив, что ушла на чужую территорию… И демон с ним, с королем.
Это было бы разумно, но Лана редко поступала разумно. И при этом всегда – осознанно неразумно, словно специально нарывалась на неприятности. Она не знала, откуда взялось это свойство характера, но ей часто хотелось выяснить и прочувствовать: а что будет, если она сделает вот так, а не так, как следовало бы?
Да и мысли о русалке и бассейне ее не отпускали. Даже в собственном сне. Тот был не таким ярким и реальным, как чужой, но его события все равно крутились вокруг сгоревшего дома.
Почему она провалилась в посторонний сон? Почему превратилась в Найта Фарлага, друга семьи, которого сама едва знала? Почему русалка из сна пыталась ее утопить? И кого именно она пыталась утопить: ее или Найта Фарлага? Как вообще она могла попасть в сон существа, погибшего больше тридцати лет назад, если Братт уверяет, что так долго чужая ткань сновидений не сохраняется?
Столько вопросов! Лана знала, что не сможет просто отмахнуться от них. Забыть, оставить, бросить. Ей нужно разобраться в происходящем.
Проснулась она поздно: дело шло к полудню. Вивьен успела встать и куда-то уйти, но, к удивлению Ланы, оставила записку, в которой выражала надежду, что с ней все хорошо.
«Когда я уходила, ты выглядела весьма безмятежно. Надеюсь, кошмары тебя мучить больше не будут», – гласила записка. Лана невольно улыбнулась, прочитав ее.
За окном ярко светило летнее солнце, в комнате жара не ощущалась благодаря наложенным на здание заклятьям, но стоило открыть окно, как оттуда дохнуло душным теплом. Улицы пустовали больше, чем обычно: в такую погоду люди предпочитают проводить выходные у воды или в тени парков. Лане пришло в голову, что было бы неплохо зайти к Вере, поменяться подушками обратно и вытащить новую подругу на пикник, но она тут же передумала.
Прежде всего, села за стол и написала короткое письмо, решив, что если оно останется без ответа, она примет это как знак судьбы и последует совету куратора. По крайней мере, попытается.
После Лана действительно заглянула к Вере, чтобы вернуть подушку. Та встретила ее в цветных колготках, нелепой клетчатой юбке и чрезмерно свободной футболке. Тонкие бесцветные волосы торчали на голове двумя хвостиками по бокам. Лана вновь мысленно задалась вопросом, знает ли Вера о том, что ей уже не двенадцать лет. Но подруга выглядела очень бодрой и веселой, поэтому от комментариев Лана воздержалась.
– Ты точно хочешь поменяться обратно? – улыбаясь, поинтересовалась Вера.
– Да, а что?
– Да так… Не знаю, что у тебя там за эксперименты, но мне на твоей подушке спалось неожиданно хорошо. Такой сон классный снился… Как настоящий. Даже жалко было просыпаться.
Она мечтательно закатила глаза, и Лана поняла, что после ее перехода на другую территорию, сон Веры продолжился по тому же сценарию. Возможно, она даже потанцевала с красавчиком. Хоть кому-то повезло.
– Может быть, в другой раз снова поменяемся, – туманно пообещала она и попрощалась.
Пикник в парке с новой подругой, конечно, звучал многообещающе, но у Ланы было еще одно важное дело. Поэтому, опустив в холле академии написанное письмо в почтовый ящик, она вышла на улицу, где под жарким солнцем плавились камни мостовых, и направилась к дому Марты.
Сестра очень удивилась, увидев ее на пороге своей квартиры. Настолько удивилась, что даже лишилась дара речи.
– Лана? – только и смогла выдохнуть она. После продолжительной паузы нахмурилась и поинтересовалась: – Что-то случилось?
– Да нет, – Лана пожала плечами и протянула ей ароматный шуршащий пакет с еще теплыми булочками, купленными в пекарне по пути. – Просто решила тебя навестить. Чаем угостишь?
Все еще немного озадаченная и явно ждущая подвоха, Марта пропустила ее в квартиру и пригласила на кухню. Лана убедилась, что никакие серьезные планы своим визитом не нарушила: сестра была одна, одета по-домашнему и, судя по всему, никуда не собиралась.
– Точно ничего не случилось? – переспросила она, когда они вдвоем устроились за обеденным столом скромных размеров. – Ты выглядишь напряженной.
Лана только отмахнулась, разламывая мягкую булочку и выковыривая из теста шоколадный шарик.
– Плохо спала, но это ерунда. Я просто решила тебя навестить, узнать, как дела. Поблагодарить за советы. И за перевод в СКА, если уж на то пошло.
– Да не за что, – улыбнулась Марта. – Это неожиданно, но приятно. Я рада, что тебе начинает нравиться. Поздравляю с первой публикацией в газете академии. Хорошая статья.
– Спасибо.
Марта немного помялась, делая вид, что дегустирует выпечку, но потом устремила на сестру очень серьезный взгляд. Серьезный и пронизывающий.
– Скажи, откуда ты узнала об Эспикуре? Только не надо рассказывать про случайного свидетеля. Когда Анна пропала, мы с Хильдой пытались найти свидетелей в обход процедур Легиона. Поговорили, наверное, с каждым, кто был там в тот вечер. Никто ничего не видел и не слышал, словно Анна или тот, кто был с ней, наложили заклятие для отвода глаз. Не могло там быть случайного свидетеля. Или мы нашли бы его раньше.
Лана шумно выдохнула, понимая, что никакая ложь сейчас не сможет ей помочь, Марта раскусит любую.
– Во сне привиделось, – честно призналась она. – Только не спрашивай, как и почему. Я сама не знаю. Просто приснилось.
Вместо вопросов Марта удовлетворенно кивнула.
– Полагаю, тебе от отца тоже что-то досталось, – ошарашила она. И в ответ на Ланин взгляд пояснила: – У него особый ментальный дар. Внушение. Отсюда такая стремительная политическая карьера. Он, конечно, всегда скрывал это и пользовался осторожно, а стороннему человеку доказать его наличие очень сложно. Но мама видела. Она знала. Рассказала мне, когда я стала замечать за собой, что чувствую некоторые вещи.
– Как то, что с Анной случилась беда? – почти шепотом уточнила Лана.
– Да, но не только. Я чувствую беду, чувствую ложь. У отца дар внушения, а у меня… он как бы работает наоборот, на восприятие. У тебя, видимо, тоже какое-то преломление его дара.
