Найт кивнул. Ждать так ждать. Он никуда не торопится. Марите потом купит еще одного вупи в качестве компенсации за то, что снова куда-то пропал. И, может быть, пони.
Время шло, Лана явно уснула: она лежала неподвижно, лицо ее выглядело расслабленным, она глубоко и ровно дышала. Найт устал стоять и сел на пол, привалившись спиной к холодной стене, и набросил на себя согревающее заклятие: в подвале было холодно. Братт оставался на ногах, но не мог устоять на месте: мельтешил из стороны в сторону, немного раздражая.
Прошло не меньше часа, когда что-то наконец изменилось. Лана дернулась, лицо ее исказилось мукой, из груди вырвался сдавленный стон. Братт напрягся, а Найт поднялся с пола.
Лана заметалась на койке, ее стоны стали громче, к ним примешались всхлипы. Она выгибалась дугой, вздрагивала и что-то шептала, но слова тонули в новых стонах.
Брат не выдержал и шагнул к койке, опустился рядом на колени. Одна его рука легла на голову девушки, другая прижала тело к койке, чтобы она с нее не слетела.
– Тише, Лана. Давай же, просыпайся, – прошептал он, поглаживая ее по волосам.
Но будить не стал, ждал, когда она примет решение проснуться сама.
Прошла еще пара томительно долгих минут, пока Лана наконец приняла его. Она с болезненным криком распахнула глаза, одновременно садясь на койке. И моментально оказалась в объятиях Брата, который обхватил ее руками и с силой прижал к груди, давая возможность почувствовать себя в безопасности. Лана тут же уткнулась лбом в его плечо и разрыдалась, как ребенок.
– Все, все… – пробормотал Братт, снова гладя ее по волосам. – Все закончилось. Все хорошо, Лана. Все закончилось.
Она отчаянно замотала головой, отстранилась и сквозь рыдания с трудом выдавила:
– Нет, не закончилось… Она здесь. Она все еще здесь, понимаете? Она в ловушке. Она здесь…
И после этого Лана снова уткнулась в его плечо, крепко обнимая в ответ.
Найт не знал, что на это сказать.
Глава 18
Когда они наконец вернулись в особняк Фарлагов, солнце уже клонилось к закату. Вышли из портала втроем, хотя куратор несколько раз пытался дать Лане понять, что им пора бы и честь знать, но та упрямо делала вид, что не замечает его намеков. Хозяин дома их не гнал, и этого было достаточно, чтобы задержаться. Она хотела узнать историю до конца.
Как только смогла успокоиться, Лана пересказала Фарлагу и Братту суть своего сна, особо не вдаваясь в подробности, от которых ее воротило. А суть состояла в том, что какая-то часть погибшей здесь русалки осталась заточена в водах бассейна.
– Не понимаю, как она может быть и на том нижнем уровне, куда ты погружаешься во сне, и в бассейне одновременно, – нахмурился Фарлаг.
Лана прикрыла глаза, ища способ облечь свое понимание в слова. Во сне, который она видела, русалка не говорила с ней, по крайней мере, не человеческим языком. Она показывала образы, из которых Лана и сделала выводы.
– Это что-то вроде… русалочьего варианта магического потока, понимаете? – попыталась объяснить она. – Или души, если проводить аналогию с верованиями людей за Занавесью. Ее сознание на нижнем уровне, но ее… назовем это дух – здесь, заточен в водах бассейна. Русалки должны жить в море, в мировом океане. И там же они должны умирать, растворяясь в его водах. Но эта русалка умерла слишком далеко от моря, и ее дух остался здесь, в воде бассейна. Она стоячая, ни с чем не связана, пространство ограничено. Дух русалки как в тюрьме здесь все эти годы, навсегда привязан к месту, где ее держали насильно и мучили. То, что я сочла угрозой вам, на самом деле было криком о помощи. Ее нужно освободить.
– Как именно? – напряженно уточнил Братт.
Лана пожала плечами и предположила:
– Перелив воду из бассейна в море.
Мужчины переглянулись.
– Нужен пространственный артефакт, – резюмировал Братт. – В форме сосуда для жидкостей.
– И очень емкий, – кивнул Фарлаг, покосившись на бассейн. – Интересно, сколько здесь литров?
– Думаю, я знаю, где можно купить что-нибудь подходящее, – просияла Лана. – В столице есть один магазин, я там сумку покупала. Стоит не дешево, но, полагаю, вы можете себе это позволить.
Фарлаг кивнул. Из Лекса они сначала отправились в Аларию, в подсказанный Ланой магазин. Потом вернулись в Лекс с нужной емкостью, напоминавшей огромную пузатую вазу для цветов с двумя ручками по бокам, но с крышкой, поставили ее рядом с бассейном, после чего все ненадолго заглохло.
Братт с Ланой вопросительно посмотрели на Фарлага, поскольку оба ждали, что перемещением воды займется он. Но тот стоял, растерянно глядя на бассейн и не желая к нему приближаться.
– В чем дело? – осторожно уточнила Лана.
– Ладно, ребят, признаюсь: я боюсь воды, – с нервным смешком сообщил Фарлаг, подняв на них смущенный взгляд. – Не могли бы вы…
– Да, конечно, – перебил Братт, давая ему возможность не озвучивать просьбу до конца. – Я все сделаю.
И сделал, да с такой легкостью, что Лана удивилась. Огромная колыхающаяся водная масса послушно вздыбилась, закружилась в воздухе тонким журчащим потоком и потекла в «вазу». Времени на ее переливание ушло немало, на лбу Братта от напряжения выступили капельки пота, а Лана успела порядком замерзнуть, но в итоге вся вода из бассейна была перелита в артефакт до капли.
– Надо же, до последнего не верил, что там все поместится, – шумно выдохнул Фарлаг.
После чего подхватил вазу левитацией, и они снова отправились к порталу.
В портальном зале дома их встречал только лакей по имени Эрл. Он же сообщил хозяину, что дети в игровой комнате под присмотром няни, а супруга в библиотеке.
– Она не дождалась вас к вечернему чаю и попросила подать его туда, – пояснил Эрл.
Найт кивнул и велел позвать супругу вниз. Лана не поняла, зачем им госпожа Фарлаг, ведь всего-то требуется перелить содержимое артефакта в море. Едва ли дело в водобоязни: с этим могли бы помочь и они, и левитация.
Однако Фарлаг не торопился отправляться на пляж, остался ждать жену в холле, и Лана с Браттом безмолвно последовали его примеру.
Когда Тара Фарлаг спустилась, на ее лице легко читались и тревога, и недоумение. Ее взгляд быстро метнулся к пузатой вазе, плотно закрытой крышкой, перескочил на гостей, а потом остановился на муже.
– Найт, что происходит?
Фарлаг взял ее руки в свои, отвел в сторону и принялся что-то тихо объяснять. Лане удавалось разобрать лишь обрывки слов, но не объяснения интересовали ее сейчас больше всего. Куда занимательнее было наблюдать за госпожой Фарлаг. Сначала ее глаза удивленно округлились, потом между бровей пролегла трагическая складка, а к концу рассказа глаза едва заметно заблестели, и она зажала себе рот рукой, словно боялась, что оттуда вырвется неуместное рыдание.
