– Что верно, то верно, – ответил ему Роже. – Я испытал их на себе.
Капитан улыбнулся и остановил взгляд на мне, Лилиас и Майре.
– А вы, молодые дамы, впервые едете в Южную Африку?
– Да, – ответила за всех Лилиас.
– Вы могли бы выбрать времена поспокойнее – как думаете, мистер Лестранж?
– Может быть, пронесет, – сказал Роже.
– На сей раз, похоже, все складывается куда как серьезно.
– Здесь и прежде бывало неспокойно.
– Верно, то, что копилось годами, сейчас, я бы сказал, достигло точки кипения.
– Какие-то неприятности…? – спросила я.
– Капитан говорит о Крюгере. Тот становится все суровее.
– Я знаю, недовольство зрело давно, – сказал капитан. – Но после рейда Джеймсона положение стало хуже некуда.
– Почему?
– Как бы ответили вы? – спросил капитан, взглянув на Роже.
– Очень просто. Сесил Родс хочет, чтобы Южная Африка была британской. Крюгер хочет, чтобы она была страной африканеров. Не стоит волноваться. Крюгер не осмелится зайти слишком далеко.
– Подождем и посмотрим, – сказал капитан. – Ну что же, пора идти. Увидимся позже.
После ухода капитана я повернулась к Роже.
– Какие неприятности имел в виду капитан?
– Как вам сказать… э-э… не всегда все получается гладко. Но не беспокойтесь понапрасну, жизнь возьмет свое.
– Мне бы хотелось побольше узнать о том, что здесь происходит.
– Я вас понимаю. Вы собираетесь здесь жить. Естественно ваше желание знать.
– Капитан показался мне очень озабоченным, – сказала Лилиас.
– Ну хорошо, если не вдаваться в подробности, – заговорил Роже, – то в продолжение известного времени здесь идет борьба за власть. После открытия в Южной Африке алмазов и золота сюда понаехали люди со всего света и осели здесь. Но в основном это были британские подданные. Состав населения заметно изменился, и пришельцы, которых африканеры назвали уитлендерами – что в переводе означает чужеземцы – решили, что пора взять под свой контроль управление страной. Пауль Крюгер – президент Трасваля, и он видит, что происходит вокруг.
– У меня сложилось впечатление, что он очень сильный лидер, – заметила Лилиас.
– Так и есть. Он сразу понял, что если предоставить право голоса итлендерам, то на любых выборах они превзойдут числом африканеров, и это будет иметь для последних ужасные последствия. Африкенеры с подозрением относились к британцам, которые с самого начала проводили свою линию в отношении черного населения. После отмены рабства в Британии англичане вознамерились распространить свое решение на Южную Африку. Буры не могли с этим согласиться, ибо они тогда лишались бы дешевой рабочей силы для своих ферм. У этого конфликта долгая предыстория.
– И теперь, по словам капитана, он «достиг точки кипения»?
– Мы считали так некоторое время. Причина появления новых страхов – постановление Крюгера, по которому ни один уитлендер не допускается к президентским выборам, а фольксрад – так называется местный парламент – выбирают только граждане не моложе сорока, прожившие в стране не менее четырнадцати лет.
– С этими уитлендерами, которые осели в стране, поступают не слишком справедливо.
– Конечно. Кроме того, многие из них разбогатели, внесли немалый вклад в финансовое благополучие страны, а им отказывают в праве голоса. Трудно было ожидать, чтобы такие люди, как Сесил Родс и Джеймсон, остались в стороне, словно это их не касается.
– Поэтому Джеймсон и совершил свой рейд? – спросила Лилиас.
– Да, и ход событий немного замедлился. Особенно после того, как германский император телеграммой поздравил Крюгера с победой; с другой стороны, не подлежит сомнению, что британское правительство более чем когда-либо настроено показать свою силу.
– Значит, возможны крупные беспорядки? – в тревоге спросила Лилиас.
– Я уже говорил – беспорядки здесь не редкость. Но не следует пугаться всего подряд. Я думаю, что продолжаются переговоры между Джозефом Чемберленом, государственным секретарем по делам колоний, и Яном Сметсом, молодым генеральным прокурором Крюгера. Все это время я находился вдали от дома и мог судить о происходящем только по британским газетам.
– Мы тоже не уделяли этому внимания, – сказала Лилиас. – С того дня как мы приняли решение отправиться в Южную Африку, нам пришлось очень много сделать.
– Я знаю об этом.
– Но если существует конфликт между африканерами и уитлендерами, к которым мы тоже будем отнесены, не проявят ли местные жители враждебности к нам?
– Дорогая, никто ничего подобного не допустит, уверяю вас. Нет и еще раз нет. Они будут счастливы тем, что вы приехали передать свои знания их детям. Не сомневаюсь, вас ожидает самый теплый прием. А кроме того, я всегда буду рядом. Рибек-хаус, в котором я живу, не так далеко от школы. При необходимости я помогу вам.
Мне показалось, он ожидал от нас заверений в том, что мы успокоились, но я и, думаю, Лилиас тоже не были готовы сказать такое. Напротив, мы все больше склонялись к мысли, что впереди нас ждут немалые испытания.
Кейптаун оказался красивым городом. Мне хотелось задержаться и осмотреть его. Словно приветствуя нас, сияло солнце; люди казались дружелюбными. После услышанного от Роже и капитана я приготовилась к проявлению враждебности со стороны хотя бы некоторых горожан. Мы были здесь уитлендерами; в то же самое время среди местных жителей нарастал конфликт. Но ни единого признака напряженности мы не заметили.
Меня поразило величие Столовой горы и Столового залива.
– Какие прекрасные места! – вырвалось у меня; Лилиас тоже была в восторге.
Мы улыбнулись друг другу. У нас обеих появилось чувство, что в самом деле все устроится.
Долгое путешествие в поезде через вельд захватило нас, хотя несколько утомило. Роже сразу предупредил, что на пятьсот сорок миль от Кейптауна до Кимберли уйдет тридцать часов.
– Вам еще повезло – в свое время этот путь проделывали в фургонах, – добавил он.
Мы были благодарны ему. На протяжении всего переезда властность, которая исходила от него, заставляла всех немедленно уделять ему самое доброжелательное внимание, часть которого перепадала и нам.
– Без его помощи наше путешествие могло протекать совсем иначе, – как-то сказала я Лилиас, и она согласилась.
Наконец мы прибыли в Кимберли.
Роже Лестранж настоял на том, чтобы отвезти нас в школу, прежде чем он с Майрой отправится в свой Рибек-хаус.
Из окон экипажа Лилиас и я внимательно разглядывали город.
– Город процветает, – пояснял Роже, – и быстро растет. Это все сделали алмазы. Помимо прочего, он стоит на пути между Кейптауном и Трансвалем. – С гордостью он показал нам красивые здания городского собрания и высшего суда, ботанический сад.
