– Да, хорошая идея, кстати, – подошел уже и Норг, прихватив нужный пузырек с табурета. – И вообще, раз у нас в компании появился свой собственный лекарь, то надо и нужных вещей ему прикупить.
С этим предложением все согласились охотно и даже обещали скинуться на такое дело. Пока разговаривали, помогали мальчику с лечением животного.
В самый разгар врачевания в дверь снова заколотили и так сильно, что та, буквально, заходила ходуном. Мужики переглянулись. Витя метнулся к креслу, стоявшему как раз напротив входных дверей и, вытянув из-под него арбалет, спрятался за высокой спинкой. Норг и Гриня с двух сторон затаились у стены.
– Кто? – спросил вроде как сонным голосом Нушик.
– Это я, господин, Силана. Откройте скорее, пожалуйста!
Волна облегчения, прокатившаяся по лицам всех присутствующих, тут же сменилась всплеском гнева, даже у Калина. Этих долгих полминуты он стоял рядом с ранеными весь в напряжении, сжимая в руке свой кукри, готовый вступить в бой.
Дверь ей открыли, но лучше бы она не заходила. Бедная служанка услышала столько матерной брани в свой адрес, сколько она не слышала за всю жизнь, а всего-то нужно было постучать в двери условным стуком, как все пришедшие до нее, но она просто забыла уговор.
– И кто бы сомневался, что ты забыла! – все еще орал на нее Норг, когда все, уже выпустив пар, успокоились. – Как ты имя-то свое до сих пор помнишь! – не унимался его нордический взрывной нрав.
– Остынь, Норг, хватит, – Нушик попытался взять товарища под локоть и увести от уже до предела зашуганной женщины.
Норг резко отдернул локоть.
– А ты меня не успокаивай, не надо! Вот бесит она меня, понимаешь, бесит! Харя, как у плаксуньи, а зад больше, чем у ворла, отожрала, и натурой такая же тупая!
– Остынь, остынь, – похлопал Нушик Норга по спине. – Была бы такой дурой, Лаки давно бы другую нашел, но раз она еще тут, значит, чего-то да умеет.
– Жрать за четверых она умеет, – уже более спокойно рыкнул Норг.
Гриня рассмеялся.
– Не боись, твоего не сожрет, – сказал он и, все так же посмеиваясь, развернулся к служанке. – Ну, рассказывай, чего это тебя так напугало, что ты даже уговоренный стук забыла.
– Демоны! Демоны, господин, – ответила бледная, заплаканная женщина. – Вся улица о том говорит, что демон из Пустоши явился и банду Выпивохи убил. Всех четверых, представляете. Сразу гоп, и нету.
– Прямо-таки, гоп? – не веря ее словам, с ироничной улыбкой на лице спросил Гриня.
– Ага. Говорят, демон тот в обличье ребенка явился, в куски всех изрезал и души позабирал в Преисподню глотову.
Витя скривил лицо, подкатив глаза к потолку и вздохнув, изрек:
– Очередные трущобные байки. Сколько их было и сколько еще будет. Одни сявки порезали других и пустили страшилку про демона, – хихикнул. – Видать, снова дележка кормовой территории у мелких ворюг.
Гриня скосил глаза в сторону Калина и задумчиво почесал подбородок, но промолчал…
* * *
Сборы прошли суматошно и нервно. Те проводники, на которых рассчитывал Лаки, наотрез отказались от сделки, единственный кто знал путь и очень просился вступить в бойцовский клуб – Гобла. Этого прохиндея, как назвал его старик, ребята знали давно, он не первый год уже просится к ним, но Лаки каждый раз отказывал. Парень промышлял мелкими махинациями и карточной игрой, к тому же прославился как дебошир, гуляка и повеса местного пошиба. Обдумав все за и против, на этот раз Лаки взял его в группу, но строго предупредил, что, если хоть одна проблема, они тут же расстаются. Никаких игр на деньги он не потерпит, а тем более, обман среди своих. Гобла обладал исключительной зрительной памятью и, пройдя несколько раз через перешеек, запомнил все приметы и особенности пути. Нушик договорился с хозяином лодки о ночной переправе, заплатив тому тройную цену – из города уходили тайно, через черный ход, боялись «хвоста». Нагрузив увесистые баулы себе на плечи, глубоко после полуночи двинулись в путь, оставив в доме с облегчением выдохнувшую Силану в компании Крона и Витьки-свистуна. Мрякула Калин забрал с собой, смастерив для него переноску – нечто вроде люльки, прикрепив ее ремешками к своей груди. Для деда тоже смастерили переноску-рюкзак с сидением, лямки которого Нушик накидывал на плечи и таким образом нес Лаки. Получалось так, что старик двигался затылком вперед, от чего постоянно ворчал. Недовольство его распространялось на всех. Не так идешь. Не так носом шмырганул. Тише кашляй. Ты не бряцай… Доставалось всем и по полной. Из города еще не вышли, а путешествие уже обещало быть «веселым».
Глава 20
Переправившись через реку, группа из шести человек и одного мрякула, покинув лодку, шустро взобрались на крутой осыпающийся берег, втянули наверх заплечную поклажу и вошли в лес. Практически все пустоши окружены лесом, и мало кто хочет селиться в непосредственной близости от опасных, проклятых Храмом земель, вот растительность и разошлась, сыграв роль природной границы между живыми землями и мертвыми. Вольный лес раскинулся очень близко от зараженной земли, потому мутации в нем попадались частые и сложные. Многочисленные путники давно протоптали не тропу – натуральную дорогу среди вековых секвой от города до самого начала Перешейка, но группа Лаки, зная, что на них открыта охота, решила идти по бездорожью. Тайной тропкой их вел Гобла, не один раз сбегавший по ней от своих преследователей; ею же ходили и контрабандисты, и те, кто давно действовал совсем не в ладах с законом.
– Всем стоять! Пришли, – подняв руку вверх, вдруг скомандовал проводник и, сняв со спины свой рюкзак, привычно полез в него доставать вещи.
Гобла заранее написал список того, что может понадобиться в походе через проклятый лес и мертвую землю. Так в том перечне оказался странный набор, очень схожий с комплектом вещей для воров или наемных убийц: глухая вязаная шапка-маска с дырочками для глаз, перчатки, длинный плащ с глубоким капюшоном. У Калина, как раз, такой был. И палка-слега – с бабкиным посохом мальчик так и не расстался. Он пытался вредной ворожее вернуть посох, когда добрался домой после обучения у Борга, но старая ведунья ответила, что посох мальчику нужнее, а себе она уже новый нашла.
За поляной виднелась нереально красочная картина, представляющая собой подобие ивового подлеска перед стеной мощных стволов. Задником картины природа изобразила далекие горы, окруженные дымкой сфумато. Путники застыли в изумлении, с восторгом разглядывая увиденное.
– Одевайтесь, чего стоите, – поторопил всех Гобла, с безразличным видом посматривая на уже привычный пейзаж и натягивая длинные перчатки на руки. – Красиво, да? – усмехнулся он, глядя, как его спутники, приоткрыв рты, любуются красотами местной флоры. – Это – щуп, жуткая пакость. Любая ветка коснется кого живого – сработает ловушка. Он на повышение температуры реагирует, потому закрывайтесь плотнее так, чтобы они до кожи не дотронулись.
