– Не, Гриня, тут столько выпить надо, что смерть, – поддержал шутку Норг.
А Калин, скривившись, словно от зубной боли, ответил:
– Не, мужики, эта девочка настолько не в моем вкусе, что тут либо выпивки не хватит, либо у меня – здоровья. Я, пожалуй, еще воздержусь от свиданий.
Лаки прихрюкнул и тоже добавил, что надо бы пацану телом окрепнуть, а, главное, психикой, рановато пока ему по девкам.
– Да что там у вас? – снова не выдержал Нушик.
Он смотрел в противоположную сторону и то, что происходило за его спиной, видеть не мог, но разговоры ребят слышал. Отвернись на миг – и можно прозевать атаку. Вот он и пялится вперед, а любопытство-то гложет мозг.
– Да тут малого стрекуниха охмуряет, – весело ответил Лаки, словно и нет всей той смертельной опасности вокруг, – приглянулся ей парнишка наш.
– А, может, это отвлекающий маневр, – снова предположил Гобла, – мужики, не расслабляйтесь.
– А, может, они подмогу ждут? Странное поведение. Не похожее на них, – вставил свое предположение и Жека.
Гобла его поддержал, ответив, что согласен полностью.
– Если боятся, то не подошли бы так близко, – заключил он, – а раз вышли, то напасть должны обязательно. Что-то тут, действительно, не то творится.
Время шло, а люди и мутанты все так же играли в гляделки, не предпринимая никаких действий. Люди обсуждали ситуацию, предлагая версии одна бредовее другой. Мутанты тоже общались между собой, если издаваемые ими звуки были общением.
– А ну, малой, – окликнул мальчика Лаки, – напряги-ка свои уши, не слыхать ли чего еще?
Калин попытался вслушаться.
– Да, вроде нет, только эти… – ответил он и застыл на месте.
Пытаясь прослушать округу на уровне ультразвука или его подобия, которое он уловил до появления стрекунов, Калин случайно настроился на волну общения этих тварей. Мутант, стоящий напротив мальчика, словно понял это и, сделав еще пару шагов вперед, застрекотал, обращаясь именно к человеку.
Бомбардировка мыслеобразами буквально завалила мозг парнишки ворохом беспорядочных картинок. Он зажмурился, схватившись за голову, застонал и, не в силах больше терпеть этот напор, выставил вперед руку в останавливающем жесте, попросил мутанта заткнуться.
– Подожди, не так быстро, – сообщил он самке.
Поглощенный разбором полученной информации, он позабыл о том, что надо скрывать подобные способности, и не замечал того, что стал объектом интереса всей группы. Мозг Калина выстроил из полученных картинок логическую цепочку, и мальчик в тот момент, не задумываясь о последствиях, выдал людям перевод того, что ментально понял:
– Она – вожак стаи, и это ее дети. Подобных семей в этих землях великое множество, их ячейка – лишь малая часть, а это – ее охотничьи угодья.
– Что значит – великое множество? – прервал перевод Лаки.
– Ну, как я понял, пять-шесть семей. Для нее – это очень много, – ответил Калин и продолжил пересказывать виртуальные картинки. – Меня приняла за своего, пожалела, потому что я такой страшный уродец, чужой детеныш, без стаи, заблудился, но умудрился добыть еду. Еда, кстати, это вы, – усмехнулся мальчик, – и она предложила идти с ней. Много еды – это хорошо. Хоть, я и уродлив, но удачливый охотник. Ей нужны такие в семье. Хороший охотник – это сильная стая, – завершил свой перевод Калин и растерянно спросил: – Блин, и чего делать-то?
– Что делать, что делать: глоту хрен приделать, – задумчиво ответил Лаки. – Врать будем, может, и прокатит. Короче, малой, говори этой заботливой мамаше, что мы – другой вид, а не твоя еда, просто, неполноценные, недоношенные, больные родились. А ты – один у нас умный такой, и ищешь со своими братьями мать, которая потерялась. Мы знаем, что она где-то в той стороне, и нам нужно пройти через город, а если это – ее территория, то не будет ли она столь любезна и не пропустит ли нас?
Калин напрягся, зажмурив глаза, и выдал самке очередной ворох картинок с легендой, предложенной Лаки. Тут же получил обратный рой мыслеобразов. Калин, негодуя, взмолился: столь путаное общение массой картинок выводило его из себя. Тяжко вздохнув, он принялся выстраивать логическую цепочку:
– Говорит, что в той стороне она не встречала нашей матери, она не проходила через ее территорию. Там есть только другая стая, но они охотятся на ее детей, и такую неполноценную семью, как наша, уж точно сожрут, как только учуют. Но она сегодня в хорошем расположении духа, прошлая ночь была сытной, поэтому отдайте самого слабого и можете проходить.
– О как, и кого же из нас она собралась сожрать? – спросил старик.
– Тебя, Лаки.
– Ну, тогда предложи ей поединок. Пусть самый сильный ее сын выйдет против меня один на один. Если сумеет загрызть, то так тому и быть – плата отдана, а если же нет, то, значит, я не настолько слаб, как она думает, и в таком случае, либо они нас пропустят, либо будет бой. А оно ей надо?
Мальчик перевел слова деда матери стаи. Та застрекотала, и из темноты появился крупный, жилистый самец темно-серого окраса, с множеством бугристых шрамов на теле. Он шел к людям, уверенный в победе, спокойно, вальяжно перекатывая своими мышцами под шрамами.
Он шел не биться – убивать. И если Калин правильно понял то, что «услышал», то от этого самца исходил хохот. Жуткий кобель шел и хохотал.
Лаки сняли с переносного сидения и, усадив на землю, отошли в сторону. Люди все так же стояли, сгруппировавшись, с оружием в руках, готовые в любой миг вступить в бой. Лаки сидел спокойно и даже расслабленно, положив руки на культи. В одной руке он сжимал нож, большой, с широким лезвием. Когда между ними осталось всего лишь пара метров, дед зачем-то переложил нож в левую руку, хотя, сам являлся правшой. Калин сильно беспокоился за судьбу Лаки и, видя, что противник ему достался действительно матерый, не понимал, зачем старик урезает свои шансы на победу.
Подойдя на достаточное расстояние, мутант прыгнул, разинув в полете пасть и одновременно делая замах лапой для удара. Лаки упал на спину еще до того, как острые когти коснулись его плоти. Мутант промахнулся совсем чуть-чуть и, грохнувшись всем телом на безногого старика, так и замер, лишь мелко подрагивая скрюченными лапами. Мать обеспокоенно застрекотала, но ответом ей была лишь забористая матерная брань старого моряка, просоленного морского волка.
– Уберите эту тварь с меня, – прохрипел он из-под мертвого тела, – тяжелый, падла, дышать нечем.
Нушик, с опаской озираясь по сторонам, шагнул вперед и, ухватив мутанта одной рукой за заднюю лапу, стянул его с деда. Лаки, по-старчески охая и кряхтя, уселся разминать плечо.
– Ну, что, будем драться или пропустишь? – спросил он у матери семейства.
Калин перевел ей слова предводителя похода и тут же получил ответ:
– Она говорит, что наша мать вырастила хорошую стаю, сильную и хитрую. Она спрашивает, может ли забрать тело своего сына, или мы сами его съедим?
