Карман, в это время спящий на привале, всхрапнул, причмокнув тонкими, синими губами. Калин глянул на старика с усмешкой и немножко с завистью.
– Вот же везучий дед, вырубается, как по щелчку, и так же встает. Мне бы такую способность.
– Доживешь до моих лет, обзаведешься, – не открывая глаз и даже не меняя спящего выражения лица, ответил Карман, чем поверг мальчика в ступор, а остальных – в смех.
– Обманщик ты, Карман, – шутя заявил Калин, оправившись от первоначального ступора. – Три часа назад ты говорил мне, что еще немного по верху пройти, и будем на месте, а как выяснилось, нам как минимум сутки до того места шкандылять.
– Тебе рассказать о растяжении и понятии времени, мой юный друг?
– Спасибо, обойдусь.
– Вот и ладненько. Все, сворачивайте лагерь, пора в путь, – отдал команду Карман, так и не раскрыв глаз, а сам продолжил дремать.
Крупная капля воды упала ему на лицо. Старик смахнул влагу и нехотя поднялся.
* * *
– И разверзлись хляби небесные, и затопило землю всю… – раздраженно бормотал Калин, «переплывая» через широкую улицу. – Лучшей погодки подобрать просто ну никак нельзя было, обязательно надо в самый дождь переться.
– Нельзя, мальчик мой, время не ждет, твари совсем близко уже.
– И часто у вас так поливает? Я вообще думал, что в пустынях дожди не идут, а тут потоки такие, что порой с ног сносит.
– Низина. Со всего города сюда вода стекается, вот и потоп, а в других местах едва по щиколотку набегает. Этот район не жилой, никто не селится здесь из-за дождей. Все туннели, упирающиеся в эту часть города, обрушены, не пройти. Только сверху, но и сверху тоже завалило и надо откапывать. Только дурная это работа, внизу, скорее всего, размыто или затоплено все.
– Карман, если у вас дожди так льют, почему ничего не растет?
– Сверху вся земля мертвая, а внизу растет, еще как растет. Эх, ты парники наши не видел, а сад какой – красотища, – он блаженно зажмурился. – Сходим, обязательно сходим, если выдержим этот набег.
– Выдержим, Карман. Мы их так бабахнем, что…
– Тс! Замолкни, – зашипел на пацана старик. – Вот же помело неугомонное, – показал тут же притихшему мальчику свой жилистый синюшный кулак с черными прожилками вен.
Калин захлопнул рот и покраснел. Действительно, чего это он «военные» тайны разбалтывает. А вдруг кто лишний услышит.
Выбравшись на более возвышенное место, Калин перевел дух. Раньше он думал, что замечательно натренирован, что он силен, как бык, и может перевернуть планету одной левой, но на деле оказалось, что ему далеко даже до простого хумана, не воина, а обычного ремесленника. Жители Стекляшки оказались в десяток раз выносливее и быстрее, чем он. Природа слепила себе новую расу, которая в физическом развитии сильно превосходила старую – чистую.
«Были бы у меня от рождения такие способности, как у этих мутантов, плюс школа Борга, вот тогда точно я бы смог потягаться с кем угодно, – грустил мальчик, сидя на бетонно-стеклянной плите. – Но я слабак по сравнению с ними, самая натуральная обуза. Вот и сейчас вместо того, чтобы идти дальше, все ждут меня, пока я отдохну немного».
На душе скребли кошки… и видимо, они там не только скребли, но и закапывали уже, судя по дурному настроению мальчика. «Обидно… Прав Нушик, надо больше тренироваться. Развивать это хлипкое, никуда не годное тело».
– Кха! – крикнул дозорный.
И в тот же миг неведомая сила, схватив мальчишку за шиворот, подняла в воздух, швырнула в сторону. Растянувшись в грязной луже, Калин тут же вскочил, уже с кукри в руке, который он достал рефлекторно. Время для него словно замерло. На той плите, где он только что сидел, распластался Колотуха, прижатый в грудь лапами здоровенной твари, похожей на рыбу фугу в кошачьей ипостаси. Гадина, разинув пасть, намеревалась перегрызть горло кузнецу, но его руки, зафиксировав обе челюсти, не позволяли этого сделать. С трех сторон к ним неслись остальные хуманы. Они двигались, словно в вязкой смоле, лица перекошены в крике, занесены для удара копья и топоры. Но каким-то шестым чувством Калин понимал – не успеют. Нож завибрировал в руке, словно прося – метни меня! И Калин метнул. Лезвие вошло аккурат между игл, как раз в то место, где кончалось тело и начиналась шарообразная голова. Следом послышался громкий противный хруст, и пасть, брызнув кровью, раскрылась гораздо шире, чем было задумано природой. Три секунды, а Калину показалось, что прошла вся жизнь. Подоспевшие товарищи добили подранка и, оттянув его в сторону, помогли подняться Колотухе. Только голые ступни чудесным образом остались чистыми. Все остальное сплошь покрыто кровью, и где чья – не понять. Сложно было определить тяжесть нанесенных когтями и шипами ран.
Карман отчитывал постового за то, что он проглядел зверя, и тот сумел так близко подойти, а двое других хуман занимались раненым.
– Спасибо, – кивнул Калин, обращаясь к Колотухе. – Я и не видел его.
– Никто не видел, – в ответ кивнул кузнец. – В самый последний миг раскрылся, уже в броске. А ты молодец, шустро сообразил. Чем это ты его?
– А вот чем, – Калин выдернул из трупа кукри и показал его ребятам.
Узор хищно светился. Хуманы глядели со страхом, только Гобла и его отец с любопытством.
– Что с ним? – спросил Гобла с придыханием. – Можно в руки взять?
– Не стоит. Опасно. Когда я попал в плен, меченые его с меня снять так и не смогли. А когда один козел попытался взять, то его так приложило, что помер тут же, – эту историю ребятам он не рассказывал, только «старикам».
– Понятно, – Гобла задумчиво потер ладонь. – Хорош ножик.
– Отец подарил, а ему дед.
– Родовой, значит? Ясно. Сильная вещица. Артефакт.
Калин кивнул.
– Он к нашей крови привязан. Поэтому меня и женить хотели… – вспомнив празднично накрытый стол с жареными и вареными человеческими частями тела на блюдах, Калин зябко передернул плечами. Стараясь отвлечь себя от дурных воспоминаний, кивком указав на дохлое животное, спросил:
– Что это за дикобраз городского типа?
– Кот.
– Кот? – вскинул он брови в удивлении.
– Ну, да, обычный кот.
– Ничего себе, обычный…
Калин рассматривал животное: вполне кошачья морда, и тело тоже похожее, только шкура в пятнах, как у гепарда, но плотностью как у носорога, а вместо шерсти шипы и иглы, и чем выше к голове, тем гуще и массивнее. Тут стало понятно, почему никто из хуман не метнул своего оружия в зверя – бесполезно. Ушей у кота нет, глаза мелкие, желтые и очень глубоко посажены, а над ними и по бокам крупные острые наросты, похожие на рога. При нападении голова у этой твари была раздута, как шар, вот Калин и не понял, что оно такое – точно, натуральная фугу, только весом килограмм сорок. Сейчас же перед ним лежал действительно представитель кошачьих.
