Калин вспомнил, как она и Джогу заворачивала, но не озвучил свои мысли, промолчал.
– Ну, что, идемте? – опираясь на стену, поднялся на ноги Карман.
«Совсем старикан сдал», – подумал Калин, с сочувствием глядя в сутулую спину Кармана. Вздохнул и, подхватив свой вещмешок, двинулся вслед за остальными.
* * *
Грот предстал перед глазами как сказочный мир совершенно другой планеты. Продолговатый водоем бирюзового цвета отражал светящийся потолок, вода, тихо шелестя, сбегала по стенам, порождая внизу тонкую белую полосу барашков. Крохотные светящиеся насекомые, летающие повсюду, норовили сесть на кожу.
– Ай! Укусила! – Калин размазал по щеке фосфоресцирующее вещество.
– Естественно. Это же комар, – усмехнулся Март.
– Комары? Светящиеся? – Калин, вскинув одну бровь, посмотрел на товарища, как на дурака.
– Ну, да. А какие они еще должны быть? Обычные простые комары. Они любят сырость, живут вблизи водоемов. Если заметил комара, знай, где-то рядом есть вода.
– Угу, – кивнул мальчик, внимательно слушая очередную науку, – учту. А это что? – Ткнул он пальцем в покачивающийся над землей красный огонек.
– А это «кто», – Гобла острием копья легонько коснулся огонька.
Тут же из-под земли, расшвыривая мелкие камешки, вырвалась круглая многоярусная зубастая пасть и вцепилась в наконечник, полностью его заглотив. Поняв, что его жестоко обманули, жирный червь, выплюнув несъедобную железяку, вновь зарылся в грунт и вытащил наружу свой манок.
– Весело тут у вас, – хмыкнул Калин и настороженно огляделся вокруг.
Теперь он старательно обходил красные огоньки и, когда приметил светящиеся цветы, тоже отошел от них подальше, на всякий случай.
– Баюн, – кивнул Март, заметив маневры мальчика. – Правильно, от них держись подальше. В компании они не страшны, но если идешь сам, то лучше обойди.
– Там тоже зубастая гадость под землей?
– Нет. Он сам гадость, та еще. Плюнет иглой, а на ней яд. И пока ты валяешься не в силах шевельнуться, он оплетет тебя всего и начнет медленно вытягивать твою кровь. Питаются они так. Смерть долгая и мучительная, если вытащить некому. Но иглы их для охоты просто незаменимы.
– И не только, – буркнул рядом идущий Гобла.
– Да и это тоже, – хмыкнул Март, поняв, что имел в виду его друг. Ведь задачи у охотника и диверсанта разные, и если у первого цель – животное, то у второго – человек. – А давай-ка вон тот трухнем, – указал он на еще один «букетик».
Вытянув из рюкзака тонкое вязаное покрывало с вывернутыми с одной стороны петлями ниток, Гобла и Март, натянув его с двух сторон, осторожно подошли к растению и накинули сверху, принялись колотить по нему древками своих копий и пинать ногами тут же выступившие из-под земли корневища. Одеяло дергалось и шевелилось, словно под ним билась раненная птица.
– Все вроде?
– Вроде да, – еще несколько раз пнув несчастный куст, Гобла внимательно присмотрелся – покрывало больше не дергалось.
– Снимаем, – осторожно взяв его за углы, сказал Март.
Отошли в сторону, перевернули, словно шкуру гигантского ежика растянули на полу. Цветы на кустарнике поблекли, закрывшись в плотные бутоны, грустно повесив головы.
– Молодой еще, не обиделся, – подметил Март.
– В смысле? – удивился Калин. – Они еще и обижаться умеют?
– А то. Обычно, когда понимают, что их провели, то запах пускают такой… – задумчиво поскреб он небритый подбородок. – Ну… это, как дети обосрались. А он ток головы повесил. Глупый еще, молодой совсем.
Хуманы принялись снимать тонкие иголки, ловко выхватывая их пальцами и складывая в коробочки. Предложенную помощь мальчишки отвергли, сказав, что тащить его потом на себе никто не собирается.
– Ты лучше постой, по сторонам погляди, мало ли, кто подкрадется, а мы тут сами управимся, – примирительным тоном ответил надувшемуся от обиды мальчику Карман.
* * *
Провал под ногами круто уходил вниз, но по насыпи из бетонных фрагментов и земли образовался довольно пологий спуск. Халк снял с пояса дохлую крысу, недавно пойманную и убитую в одном из проходов, привязал к ней веревку и, закинув вниз, поддергивая, начал подтягивать ее обратно. Действия кузнеца возбудили мальчишеское любопытство.
– Зачем это? – спросил Калин, следя за процессом.
– Рыбачу, – ответил тот, продолжая свое занятие.
– И?
– Что «и»? Не понял, что ли? Хищника проверяю. Если есть там кто – отреагирует, нет – можно идти, – он в третий раз закинул крысу вниз. – Обычно срабатывает. Редко когда остаются сидеть.
– Не проще крикнуть?
– Не проще. Криком можешь напугать, а тут еда сама пожаловала, доступная, размер малый, кровью пахнет, значит, ранена, слабая. Мало кто устоит перед таким соблазном.
Он достал приманку и, свернув веревку, прицепил всю конструкцию на пояс. Гобла забросил вниз догорающего светляка. Постояли еще немного, затем осторожно пошли вниз. Март впереди, он прощупывал копьем почву перед тем, как ступить, остальные шли след в след, над ним нависал Халк, готовый в любой момент отразить атаку. Гобла, замыкающий, следил за тылом. Калин сжимал свой кукри, проникшись общим напряжением, и старался не промахнуться мимо протоптанной тропинки. Угодить ногой в чью-либо пасть совершенно не хотелось. Перебравшись через уже просевшие от времени завалы, путники оказались в туннеле метрополитена с рельсами и кабельной системой по стенам. Карман вновь вынул карту, нарисованную от руки умелым художником. Когда Карман впервые достал ее, Калин спросил, почему тот выживший парень не пошел с ними, он ведь был уже там и должен знать дорогу.
– Мы все уже там были, мальчик мой, и не раз. А Камень… так нет его уже в живых. Смерть – она, знаешь ли, не спрашивает и не ждет, забирает, кого хочет и когда пожелает.
Повернули налево.
– Карман, а там что? – Калин показал в противоположную сторону от той, в которую они шли.
– Тупик. Огромная дверь, запертая. Но нам не ее открыть нужно.
Шли медленно. Вперед швыряли то светляка, то крысу, и только потом двигались сами. До пирона добрались часа через два, так показалось Калину.
– Карман, тут электроника, думаю, оно еще работает, но как включить – не знаю, – мальчик и так, и эдак тыкал «мертвые» кнопки панели, ощупывал, чуть ли не обнюхивал гермодверь со всех сторон, ища хоть какую-то скрытую кнопку или рычаг. Множество глубоких царапин говорило о неоднократных попытках вскрыть преграду.
– Думаешь? – с недоверием в голосе спросил старик.
– Угу. Я нечто подобное уже видел. Знать бы только, где эта хрень…
– Вот тут есть надпись, – Карман указал на мраморную плиту, скромно ютившуюся в стороне на метровой каменной тумбе. – Их две. Одна ровная, а другая корявая, но тоже на языке древних, иди, глянь. Я пытался перевести, но моих знаний оказалось недостаточно, чтобы понять смысл написанного.
