В клинике Базилька узнал ее, мурлыкнул, когда она осторожно достала его из переноски и взяла на руки. Врача не боялся, лишь прижимал уши и зажмуривался – умная животинка, понимал, что его лечат.
Ветеринар заверил Люсю, что Барсик идет на поправку, скоро будет бегать. Похвалил за хороший уход, выписал необходимые препараты и передал привет Нюте.
– Надо же, Барсик вам доверяет, – заметил ветеринар, – хозяин сказал, вы соседи?
– Да, Базиль, ой, то есть Барсик, часто приходил в гости. Мы с ним подружились.
– Наверно, вы очень хороший человек, – улыбнулся доктор.
Люся пожала плечами.
– Коту виднее, – отшутилась.
За воротами Люсю встречала Нюта. Она подбежала к машине с умоляющим взглядом.
– Не волнуйся, с Барсиком все в порядке, – успокоила ее Люся. – Я привезла рецепт и препараты – заехала по дороге в зоомагазин.
Она достала с заднего сиденья переноску. Нюта прижала ее к груди. Появилась Катерина Николаевна и настояла на чаепитии. Люсе неловко было отказываться, пришлось пройти в дом. Ее усадили в большой светлой гостиной за круглым столом, покрытым накрахмаленной скатертью. В простенках между окнами висели многочисленные фотографии в рамках: портреты и групповые, молодцеватые мужчины в военной форме, дамы в шляпах, завитые и одетые по моде середины прошлого века. Люся заметила молодую женщину с младенцем на руках – русоволосую, с открытым лицом и счастливой улыбкой. У Нюты были такие же волосы и глаза. Люся догадалась, что на фото мама девочки. Спрашивать она не решилась. Катерина Николаевна, поймав ее взгляд, вздохнула и покосилась на Нюту.
Няня потчевала гостью домашним вареньем «кружовенным» по особому рецепту, орехами, сухофруктами, сухим тончайшим печеньем собственной выпечки. Явно в этой семье она была своей, не просто приходящей няней, а доброй бабушкой, любимой и любящей.
Нюта, выпустив кота из переноски, устроилась рядом с Люсей и внимательно слушала болтовню няни и рассказы Люси. Базилька, уморившись после переездов и процедур, дремал на диванчике у стены. Потрескивал камин, пахло сосновой смолой, свежезаваренным чаем и еще чем-то неуловимым, уютным – запахом семейного очага, родного дома.
Люся ничего не знала об этих людях. Чувствовала она себя немного странно: несколько недель назад она не имела ни малейшего представления о существовании Стрешневых. И вот она сидит в их гостиной, пьет чай, приготовленный Катериной Нколаевной, поглядывает на Нюту, на спящего Базильку, будто во сне, таком нечетком, размытом – получается, кот свел ее со Стрешневыми?
– Получается, вы правнучка Егора Кузьмича? – расспрашивала няня, и на утвердительный Люсин кивок продолжала говорить: – Конечно, я знала его. Он же у нас в Совете ветеранов был, и в школу его приглашали, и в детский садик. Считай, до последних дней на ногах и в твердой памяти. А вас не припомню.
– Родители привозили меня на выходные или на лето. Еще прабабушка была жива…
– Да-да! Марию Александровну помню, как же!
– После ее смерти прадед на зиму в город перебирался, а сюда только летом, – сказала Люся, сама не зная зачем. Наверняка Катерина Николаевна и без нее все знает.
– А я тут всю жизнь, – сообщила словоохотливая нянька, – и родители мои, и деды с прадедами. Стрешневы тоже местные, сейчас-то в городе живут. Сам-то Виталя перебрался лет десять как. Хотели они семьей жить на свежем воздухе, и к работе поближе. – Няня махнула рукой в сторону окна: – Аэродром рядом.
– Аэродром? – переспросила Люся.
– Мой папа летчик, – с гордостью заявила Нюта.
– Прекрасная профессия, – похвалила Люся.
Катерина Николаевна, не принимая возражений, подарила Люсе баночки с медом и вареньем.
И уже провожая Люсю к машине, тихонько сказала:
– Жалко Нюточку, мама-то ее умерла три года как… а я в детском саду работала воспитателем у Нюточки в группе. Так и познакомились. Сейчас я на пенсии, вот, помогаю, чем могу.
Люсе стало не по себе. Женщина на фото со счастливой улыбкой – это только воспоминание.
Ой, как страшно!
Клаус
– Людмила, дорогая, я в Москве! – провозгласил Клаус, едва она ответила на звонок.
– Очень рада, – сдержанно ответила Люся, мысленно проклиная Клауса, сотовую связь и себя.
Клаус быстро и взволнованно что-то говорил, то и дело путая слова, переходя с русского на немецкий, с немецкого на английский.
– Ты назначишь встреча? – От волнения он забыл о падежных окончаниях, что с ним случалось крайне редко.
– Э-эм, да, давай попробуем пересечься, – нехотя согласилась Люся, представляя, как Клаус будет смотреть на нее и бормотать всю ту немецкую сентиментальную чепуху, которой он обучен с малолетства.
– Я приглашаю тебя в ресторан, какой предпочитаешь? Я закажу стол. – Его воодушевление прямо-таки изливалось через телефон к Люсе в ухо. Она поморщилась и поставила на громкую связь. «Умная девушка назвала бы самый пафосный кабак в центре… н-да, хороший ты парень, Клаус, но не могу представить нас в одной постели, хоть убей».
Она быстренько набрала в поисковике адрес гостиницы и посмотрела ближайшие кафе и ресторанчики. Выбрала один из не самых дорогих, но с хорошими отзывами. Назвала.
– О, я one moment, сделать заказ! Завтра?
– Хорошо, до завтра, – быстро согласилась Люся, увидев звонок по второй линии. Это был Стрешнев. Она смахнула Клауса и ответила Виталию.
Тот, как обычно, долго расшаркивался и извинялся, Люся не выдержала:
– Виталий, говорите прямо, пожалуйста!
Повисла пауза, Люсе показалось, она слышит мысли Стрешнева:
– Простите, привычка, – наконец отозвался он, – видите ли, Людмила, мы с Нютой должны уехать на несколько дней, но, к сожалению, нам не на кого оставить Барсика.
– Не вопрос, – перебила Люся, – приносите, я с удовольствием присмотрю за ним.
Виталий шумно вздохнул:
– Благодарю! Очень выручите. С собой взять нельзя, он еще не совсем здоров. Катерина Николаевна сейчас сама приболела. У моих родителей две собаки. Одним словом – некому кота оставить.
– Барсика всегда можно ко мне, мы с ним друзья, – Люся рассмеялась, – и к ветеринару свожу, и все сделаю как надо.
Стрешневы занесли кота вечером. Нюта долго с ним обнималась, прощаясь, чуть не заплакала, бедняжка. Виталий рассказал, что едут они к родителям Нютиной мамы – небольшой городок в трехстах километрах от Москвы.
– В школе каникулы, мне удалось оформить отпуск за свой счет, вот мы и решили…
Стрешневы уехали. Базиль, как показалось Люсе, воспринял их отъезд спокойно. Он пока еще не очень уверенно двигался, Люся подсаживала его на кровать, большую часть времени кот спал или дремал.
