Для кого эти маски?
Кажется, этот вопрос застал подозреваемого врасплох.
«Но почему?» – гадала Райли.
Наконец, Криваро сказал:
– День ещё не закончился, и нам нужно вернуться к работе.
Внезапно он повернулся прямо к Райли и спросил:
– Что по-вашему нужно делать теперь, Суинни?
Райли широко открыла глаза.
Он спрашивает меня?
Она видела, что Маккьюн тоже удивлён – и недоволен.
Крепко задумавшись на несколько секунд, она спросила:
– А что с семьёй первой жертвы? Я так понимаю, местная полиция уже говорила с ними. Может быть, нам тоже стоит?
Криваро слегка улыбнулся ей, как будто думал о том же.
– Можно попробовать, – согласился он. – В путь.
Следуя за Криваро и Маккьюном к парковке, Райли недоумевала, почему Криваро внезапно проявил доверие к её мнению.
А Маккьюн теперь смотрел на неё нахмурившись.
«Он не очень рад мне», – подумала она.
Райли была уверена, что он понял, что вопрос про маски был её идеей. И теперь Криваро спросил её – не его – что им делать дальше. Нечего удивляться его раздражению.
Насколько же испортятся наши отношения?
Однако сейчас не время для глупой борьбы: убийца ещё на свободе.
Она не знала почему, но её чутьё подсказывало ей, что Уэрц не убийца.
И она чувствовала, что Криваро считает так же.
*
Криваро вёл машину на север по Вашингтону, Маккьюн сидел спереди на пассажирском сиденье, а Райли сзади. Маккьюн достал мобильник и позвонил семье первой жертвы, чтобы предупредить об их визите.
Положив трубку, он сказал:
– Они ждут нас, но у меня ощущение, что они нам не очень рады. По голосу они как будто возмущены.
Райли прекрасно понимала, почему, особенно после тяжёлой беседы с Гэри Дэвисом, мужем второй жертвы, который сказал: «Незнание сводит меня с ума».
Райли не видела причин, почему семья Марго Бёрч могла чувствовать себя иначе.
Маккьюн открыл папку с файлами по делу и вытащил несколько листков. Он рассказал Райли и Криваро о людях, с которыми им предстояло встретиться. Марго Бёрч жила с родителями в Уитмер Гроув, Мэриленд, и каждый день ездила в Вашингтон в колледж на автобусе. Родители Марго, Льюис и Роберта, не знали, что с их дочерью что-то случилось, вплоть до жуткого момента, когда полиция прибыла к их двери с фотографией паспорта, найденного на теле Марго.
Тогда же полиция опросила супругов, а потом отвезла их в морг на опознание тела. С тех пор никто из правоохранительных органов с родителями не связывался. Теперь, когда делом занялось ФБР, они определённо должны были с ними поговорить.
Остаток пути Райли слушала, как два агента обмозговывают дело. Тела обеих жертв были найдены в северо-западном секторе Вашингтона. Джанет Дэвис жила в том же районе, а дом Марго был совсем недалеко от Вашингтона – в Мэриленде.
Есть ли связь между двумя жертвами? Пока таковой не обнаружено. Криваро и Маккьюн никак не могли её установить. Женщины даже не были похожи внешне. Так почему же убийца выбрал их в качестве жертв?
Криваро проворчал:
– Нам почти ничего не известно, чёрт возьми. Мы даже не знаем, когда и как была похищена Марго.
Райли ушла мыслями в себя, поняв, что беседа Криваро и Маккьюна топчется на месте. Она вспомнила, как Гэри Дэвис сказал, что его жена обратила в шутку грубые подкаты Грегори Уэрца.
Кажется, Джанет Дэвис не чувствовала исходящей от Уэрца опасности.
А что сама Райли думает о человеке, которого она видела по ту сторону двустороннего стекла?
Райли снова представила тёмное лицо в обрамлении дредов. И его голос – такой самодовольный и уверенный в себе поначалу и настороженный, когда его спросили, кому предназначались маски.
Она не доверяла этому лицу и голосу и чувствовала, что он определённо преступник.
Но могут ли это лицо и этот голос принадлежать убийце?
Глубоко внутри она так не считала.
Тут она вспомнила о крекерах в сумочке. Она знала, что Криваро тоже ничего не ел весь день, и то же самое можно было сказать о Маккьюне. Никто из агентов не собирался останавливаться, чтобы перекусить, так что Райли предложила им печенье, и они с готовностью приняли угощенье. Она оставила пару крекеров для себя, а остальное раздала, жалея, что купила всего одну пачку.
К тому времени, когда они подъехали к сонному району рабочего класса, где проживала семья Бёрч, уже вечерело.
Криваро припарковался перед маленьким кирпичным домом с небольшим двориком и безупречно подстриженным кустарником.
Как только они вышли из машины, из парадной двери выскочила грузная женщина средних лет и бросилась к ним по дорожке, рыдая и визжа от ярости.
– Да как вы смеете скрывать от нас правду! – кричала она. – Да как вы смеете!
Райли вздрогнула, задумавшись…
Во что же мы только что ввязались?
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Обменявшись озадаченными взглядами, Криваро и Маккьюн достали значки и попытались представиться женщине, которая всё не унималась:
– Это что шутка – оставить нас вот так, в неведении? Да как вы могли!
Райли поняла, что это Роберта Бёрч, мать Марго.
Она вспомнила слова Маккьюн после разговора с родителями Марго по телефону: «У меня ощущение, что они нам не очень рады. По голосу они как будто возмущены».
Райли ожидала скорби и даже злости, но не такой яростной, невнятной истерии. В конце концов, полиция уже сообщила паре о смерти их дочери. Они даже были в морге на опознании тела.
Однако Роберта Бёрч вела себя так, будто только что узнала правду.
В дверях дома показался тяжёлый, лысеющий мужчина – отец Марго, Льюис. Он обнял жену и попытался успокоить её.
– Милая, не веди себя так. Они хотят нам помочь.
– К чёрту! – взвизгнула Роберта. – В какие игры они с нами играют, чёрт бы их побрал?
Льюис обхватил жену руками, и её крик превратился в горькое рыдание.
– Она была нашим единственным ребёнком, – всхлипывала она. – Она всё, что у нас было…
От грусти, с которой были произнесены эти слова, у Райли оборвалось сердце.
Льюис ввёл жену обратно в дом, обернувшись при этом к трём посетителям:
– Прошу. Входите.
Райли, Криваро и Маккьюн вслед за парой вошли в уютную гостиную. Льюис отвёл жену в спальню, а сам вышел и закрыл за ней дверь, приглушившую рыдания.
