Аудитория охнула, как и Райли.
«Клоун-убийца»!
Это не было лицом жертвы. То было лицом убийцы.
Тем не менее, имя очень, чересчур напоминало прозвище, связанное с недавними убийствами: «Убийца-клоун».
На экране поочерёдно появилось несколько изображений: фотопортрет арестованного убийцы, фотографии его молодых жертв и пространство под полом, где были обнаружены тела.
Флэк продолжал:
– Его звали Джон Уэйн Гейси. Как только его арестовали, он стал объектом пристального интереса начинающих специалистов по профилированию. Они провели немало часов в беседах с ним. Хотя его посадили в 1980 году, смертную казнь отложили до 1994.
Флэк оторвался от экрана и посмотрел на притихших слушателей.
– Есть вопросы? – спросил он.
У Райли взлетела рука, и Флэк кивнул ей.
– Что удалось выяснить о нём криминалистам? Я имею в виду…
Она заколебалась, но закончила:
– Почему он совершал… то, что совершал?
Губы Флэка исказились в горькую полуусмешку.
– Хороший вопрос. Жаль, что я не могу дать вам однозначный ответ. Думаю, всем ясно, что у него было тяжёлое детство. Его отец был алкоголиком, часто ругавшим и даже избивавшим его. Но многое ли это объясняет? У многих было трудное детство и жестокие отцы, но далеко не все стали сексуальными насильниками и убийцами.
Флэк пожал плечами:
– Взять хотя бы моего отца: он был далеко не самым приятным человеком в мире.
«Как и мой», – мысленно добавила Райли.
А у неё никогда не было желания причинять людям боль и уж точно убивать кого-то.
Тем не менее…
Она вздрогнула от мысли, как легко ей даётся переход внутрь разума убийцы.
Может ли это быть как-то связанным с её детством?
Флэк открыл другой слайд с изображённым грубыми масляными мазками клоуном.
– Находясь в тюрьме он нарисовал самого себя. Он передал картину одному из криминалистов-профайлеров, который провёл бесчисленные часы, опрашивая преступника. На обратной стороне рисунка было написано…
На следующем слайде был рукописный текст: « Дорогой Боб Ресслер, нельзя испытать радость от урожая, не поработав в полях. Удачи. Искренне ваш, Джон Уэйн Гейси, июнь 1988».
Зачитав текст вслух, Флэк продолжал:
– Когда Боб спросил Гейси, что означает его послание, Гейси лишь ответил: «Ты криминалист, ты и решай».
Флэк пожал плечами:
– Так что можно сказать, что именно этим и занимается отдел ОПА – пытается понять, что движет монстрами. Мы многому научились за годы работы и намного продвинулись в нахождении и поимке этих монстров. Но то, чего мы до сих пор не можем сделать – это остановить их до того, как они начнут действовать.
Помолчав, он добавил:
– И наша работа представляет риск для нас же самих. Как понять монстров и не стать монстром самому? Это далеко не так просто, как кажется.
Райли слушала остаток лекции с искренним восхищением. Её удивило, что сам термин «серийный убийца» довольно молод. Он был впервые использован в 1970-х годах Робертом Ресслером – тем самым профайлером, которому Гейси адресовал картину. Ресслер говорил, что на этот термин его натолкнули многосерийные фильмы, которые он смотрел ребёнком по субботам.
Каждый эпизод этих фильмов всегда заканчивался непредсказуемо с нависшей над главным героем смертельной опасностью. Зрителям приходилось ждать следующей субботы, чтобы выяснить, как герой избежал смерти. Ресслер вспомнил о неудовлетворённости, которую он чувствовал в конце каждого эпизода – неудовлетворённости, которая не проходила, когда герой всё-таки выживал, а только нарастала с каждой серией. Возможно, думал он, убийцами, которые совершали последовательные преступления, двигала схожая неудовлетворённость.
Когда лекция закончилась, в голове Райли роились мысли и идеи. Она сидела, стараясь переварить услышанное.
А ещё её охватила грусть.
Где-то там, возможно, в этот самый момент, Криваро и Маккьюн ищут улики, доказывающие или опровергающие тот факт, что Грегори Уэрц виновен в двух жестоких убийствах.
А я всё пропускаю.
От одной мысли об этом что-то стало грызть её изнутри.
Неудовлетворённость.
Да, именно оно: такая же чёткая неудовлетворённость, как и при ожидании следующей серии в многосерийном фильме.
Подобное ли ощущение заставляет серийных убийц снова и снова совершать жуткие поступки?
Если же убийцами движет такое же чувство, то что это говорит о ней?
Что это говорит о любом, кто увлечён подобного рода работой?
Принесёт ли раскрытие убийства какое-то удовлетворение, спокойствие?
Или же это тоже можно назвать дурной зависимостью?
Она коснулась рукой мобильника в кармане и подумала…
Хоть бы Криваро позвонил.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Всё ещё сидя в аудитории, Райли старалась побороть собственную нерешительность. Агент Флэк собирал бумаги и готовился уходить, так что ей нужно было решать прямо сейчас. Задать ему ужасный вопрос, который не даёт ей покоя – о том, страдают ли убийцы и их преследователи одним и тем же неудовлетворением, – или не стоит?
Наконец, она решилась: «Я должна это сделать».
Но прежде, чем она успела подняться со стула, она почувствовала чью-то ладонь у себя на руке.
То был Джон Уэлч. Поглощённая лекцией, она совершенно забыла, что он сидит рядом.
– Ну же, Райли, – попросил он. – Поговори со мной. Я умираю от любопытства, что там происходит.
Райли снова бросила взгляд на агента Флэка и увидела, что вокруг него уже столпились другие студенты. Ей придётся ждать своей очереди. Но хуже всего то, что её вопрос услышат и другие.
Она обернулась на Джона. В его взгляде читалось нетерпение и отчаянное желание поговорить с ней.
– Ладно, пошли, – вздохнула она.
Выходя с ним из аудитории, Райли всей душой жалела о том, что могла пропустить, но грубить Джону ей не хотелось.
На самом деле, он ей нравился. Искоса взглянув на его атлетичную фигуру, она подумала: «Возможно, даже сильнее, чем следовало бы».
Когда они вышли в коридор, Джон чуть ли не прыгал от возбуждения.
– Расскажи же мне об этом! – теребил её он. – Все эти слухи правда?
– Я не знаю, – сказала Райли. – А о чём слухи?
– Что ты работаешь над делом об «Убийце-клоуне» вместе с Криваро и Маккьюном.
Райли застенчиво кивнула.
– Ух ты! – охнул Джон. – Как же тебе повезло туда пробиться? Все остальные застряли в бумажках и учёбе.
