Там явно не подходящая обстановка для такого ритуального, почти торжественного садизма.
Могло ли у Уэрца быть другое место для этого?
Нет, у этого человека не тот характер, чтобы содержать подобное место и совершать ритуал…
Воображение.
Райли закрыла глаза, стараясь представить место, в котором происходило истязание жертв.
Она пробормотала вслух, чуть ли не умоляя:
– Где? Где ты это сделал?..
Несколько капель дождя упали на неё, заставив выйти из задумчивости.
Связь с убийцей была полностью утеряна.
Но теперь она знала то, чего не знала раньше…
У него есть логово.
Нужно найти его логово.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Один в своей тайной комнате Джоуи снимал свой «костюм» – одежду, которую он носил в мире обычных людей и которая позволяла ему сливаться с ними, заставлять их думать, будто он один из них.
«Если бы они только знали…» – подумал он.
Интересно, раскроет ли он кому-нибудь страшную правду?
Правду о них и о мире, в котором они живут?
Поймёт ли кто-нибудь из них?
Это было непросто. Он знал это лучше, чем кто-либо ещё в целом мире.
Полностью раздевшись, он подошёл к шкафу, где висело с дюжину таких приятных ярких и пёстрых мешковатых клоунских костюмов.
Он вытащил один и натянул его на себя, затем посмотрелся в зеркало.
«Так лучше, гораздо лучше», – подумал он.
Теперь, когда он чувствовал себя снова собой, его мысли вернулись к девушкам, погибшим от его рук.
Он знал, что им было не просто выучить его страшный урок за такое короткое время – урок, на который ему потребовалась вся его жизнь.
Избранные им девушки не могли не почувствовать страх и одиночество, нарастающие внезапными неконтролируемыми волнами, глядя в зеркало и видя, наконец, свои лица.
Не те, что они обычно видели в зеркале, но их истинные лица, с какими их видел весь мир – яркие, кричащие, чужие, лица тех, кого отвергают, кого боятся.
В конце концов, именно такими люди и являются все без исключения.
Отверженными.
Да, эти девушки ничего не поняли. Мало кто понимает. Они думали, что их окружают люди, которым они могут доверять – родители, родственники, мужья, друзья, коллеги. Но вся эта доброта и благожелательность, и даже любовь – всего лишь притворство, видимость, пародия на то, что люди чувствуют на самом деле.
Он пытался объяснить это женщинам.
«Они бросят тебя».
Он повторял это снова и снова.
Но они всё равно не поняли.
Хотя это так просто. Как сказать это ещё ясней?
Он вспомнил крики последней девчонки, когда он играл с ней ножом: «Почему ты меня ненавидишь?»
Какой странный вопрос!
Он, конечно, сказал ей правду: «Все ненавидят тебя».
А она стала паниковать.
Он знал, что это естественно. Он столько лет жил в состоянии нескончаемого ужаса. Для него это стало нормой. Он не мог и представить жизни без ужаса.
Но для неё это было в новинку, она снова и снова кричала: «Убери их от меня! Убей их!»
Она думала, что на ней роятся насекомые.
Потом ей стало казаться, что насекомые у неё под кожей.
Первая девчонка тоже чувствовала этих насекомых – эффект от наркотика, судя по всему.
Но в конце, когда он показал ей её лицо в зеркале, он увидел в ней перемену.
Она поняла, лишилась иллюзий, пусть и всего лишь на мгновение.
Она увидела себя – такой, какой её видят все.
И узнала правду: «Они все забудут меня».
… и что он – единственный человек в мире, кто примет её такой, какая она есть.
Но она отвергла его.
Когда он поднёс нож к её горлу, она прошипела: «Сделай это. Сделай это сейчас».
У него, конечно, не было ни малейшего желания убивать её.
Он собирался предложить ей выбор между одинокой смертью и единственной дружбой, на которую она когда-либо могла надеяться…
Жизнь со мной.
Но у неё не достало сил выбрать эту жизнь, как и у первой девчонки.
Они обе предпочли умереть.
«Следующая будет сильней», – сказал он себе.
И он уже выбрал ту, которой суждено было стать следующей, хотя она об этом ещё ничего не подозревала.
Он наблюдал за ней, следовал за ней, выжидая удобный момент.
Но момент не наступал.
«Скоро, – сказал он себе. – Очень скоро».
А пока он будет издеваться над миром, который издевался над ним: с помощью сообщения, которое все прочтут завтра…
С помощью загадки.
Нельзя прямо сказать то, что он хотел сказать.
Но сможет ли кто-то разгадать загадку, узнать её парадокс?
«Наверняка», – подумал он.
Всего один человек.
Возможно, девушка.
И, возможно, когда-нибудь он встретится с ней лицом к лицу.
Конечно, она его поймёт.
Он почувствовал пронизывающую усталость от целого дня в мире, в котором ему приходилось притворяться одним из его несчастных одиноких жителей.
Он посмотрел на один из своих бесчисленных рисунков клоунов, прилепленных к стене. Один из них он и отправит с загадкой. Интересно, опубликуют ли в газете изображение, как и его слова?
Он подошёл к шкафу, достал металлическую коробку и поставил её на стол перед зеркалом. Там лежали бутыльки с латексом и театральным клеем, разноцветные протезы и тюбики с гримом.
Он выходил в мир, маскируясь, надевая одежду, которую носили все, в маске из собственной кожи.
Спать он будет со своим настоящим лицом.
Он размазал по лицу податливый белый грим. Глядя на рисунок, добавляя деталей, он громко произнёс загадку, которую завтра прочтут все:
– Добро пожаловать в Лабиринт.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
К тому времени, когда Райли добралась до своей квартиры, она успела промокнуть до нитки. Пока она бежала из парка Леди Бёрд Джонсон, дождь превратился в ливень, который продолжался ещё долго после того, как она вышла на своей станции. Вздохнув, она даже не пыталась бежать последние два квартала.
Райли сидел за кухонным столом, но вскочил с места, когда она вошла.
– О нет! – воскликнул он. – Кажется, ты забыла зонтик.
