Может быть, она совершила ошибку, сев на первый попавшийся поезд до Квантико. Может быть, ей следовало заехать домой перед отъездом, чтобы поговорить с ним, выяснить, что между ними происходит. Она не представляла, как это сделать теперь, когда они так далеко друг от друга.
Но она не могла не думать…
Если бы вчера я вернулась домой, то, вероятно, сейчас была бы ещё там.
Она решила, что пока лучше ничего не предпринимать. Завтра утром она снова напишет Райану.
Ещё в её почтовом ящике был спам, который она сразу удалила. Но открыв последнее письмо, Райли испытала тревогу.
– Брент Хейман, – прошептала она, содрогнувшись.
Хейман был профессором, убившим двух подруг Райли по Лантонскому университету. Он пытался убить и Райли.
Письмо было от окружного суда Вирджинии, призывавшего её на следующей неделе дать показания на процессе по делу об убийстве, который был в самом разгаре.
Райли с трудом сглотнула, вспомнив, как сама была близка к смерти от рук Хеймана.
Похоже, ей придется встретиться с ним лицом к лицу, когда она будет давать показания.
Хватит ли у неё на это мужества?
Она слегка пожала плечами и подумала…
Выбора у меня всё равно нет.
Кроме того, дав показания против Хеймана, она могла бы поставить в этом деле точку, положить конец своим терзаниям. Она распечатала письмо и вышла из компьютерного зала.
Фрэнки, соседка Райли по комнате, сидела на кровати и просматривала материалы в папке с инструкциями.
Фрэнки подняла голову и сказала с лёгкой усмешкой:
– Всё ещё переживаешь, не разозлился ли на тебя жених?
Райли была поражена. Они с Фрэнки почти не разговаривали с тех пор, как познакомились. Райли определённо не упоминала о своей помолвке, не говоря уже о том, что между ней и Райаном были какие-то трения.
– Как ты узнала? – спросила Райли.
Фрэнки усмехнулась и сказала:
– Ой, для этого не нужно быть детективом. Твоё обручальное кольцо я заметила с первого взгляда. Ты трижды ходила в компьютерный зал за прошлый вечер и ещё раз сегодня утром, и я готова поспорить, что ты только что оттуда. Классическое поведение «обеспокоенной подруги». Так как зовут этого парня?
– Райан, – вздохнула Райли, садясь на свою кровать.
– Что ж, дай угадаю, – сказала Фрэнки, – Райан испытывает двойственные чувства по поводу твоей работы, верно?
Райли печально покачала головой.
– «Двойственные», – повторила она. – Да, пожалуй, можно сказать и так, хотя больше похоже на откровенное неодобрение.
Фрэнки от души рассмеялась.
– Не спрашивай моего совета. Я скептически отношусь к мужчинам в целом. Я была замужем четыре года и очень рада, что это наконец закончилось.
Потом Фрэнки указала на кольцо Райли и добавила:
– Но я правда думаю, что тебе следует снять эту штуку и положить в ящик, по крайней мере, на несколько дней. Оно будет отвлекать тебя, а тебе потребуется полная концентрация.
Райли посмотрела на кольцо и покрутила его на пальце.
– Не думаю, что смогу это сделать, – сказала она.
Фрэнки наклонила голову и сказала:
– Дело твоё. Вообще, расскажи мне о себе. В Академии не так много ребят твоего возраста. Как ты здесь оказалась?
Райли глубоко вздохнула.
«С чего начать?» – задумалась она.
Она показала Фрэнки письма от окружного суда и вкратце рассказала историю о своём участии в деле об убийстве в Лантоне. Потом она рассказала, как работала над делом Клоуна-убийцы этим летом. Глаза Фрэнки расширились, и она спросила:
– Ты что, правда работала со специальным агентом Джейком Криваро?
Вопрос удивил Райли.
– Ну, это была не совсем моя идея. Я просто немного вмешалась. Агент Криваро вроде как был моим… наставником, можно так сказать. Если бы не он, меня бы здесь не было.
Фрэнки с минуту смотрела на Райли, потом сказала:
– Ого. Ты же знаешь, что Джейк Криваро – живая легенда в правоохранительных органах, верно?
Райли не знала, что и сказать. Она знала, что Криваро считают исключительным агентом, но…
Легенда?
Фрэнки продолжала:
– Говорят, у него самое лучшее чутьё в нашем деле. Просто бесподобное чутьё. Я впечатлена. Понимаешь, Джейк Криваро… это такое имя, которое производит впечатление.
Было странно слышать такие слова от Фрэнки. До сих пор Райли чувствовала себя в Квантико безымянной – совсем не так, как на летней программе в Вашингтоне. Тогда все остальные стажёры знали, что она уже работала над двумя убийствами. Она была единственным стажёром с подобным опытом и вызывала зависть и негодование. Здесь же она была одной из наименее опытных НАТов. Кого волнует, что она оказалась замешанной в парочке дел об убийствах?
Она вспомнила, как Криваро хвалил её инстинкты, уговаривая пойти на программу…
Ты понимаешь, как это удивительно для человека, не имеющего подготовки в правоохранительных органах?
Райли не могла не гадать, что теперь сказала бы о ней живая легенда, считавшая, что у неё отличные инстинкты?
«Осторожно, – сказала она себе. – Не увлекайся».
Кроме того, она быстро решила, что не стоит упоминать имя Криваро в Квантико. Наверное, лучше сохранять анонимность, по крайней мере, до тех пор, пока она не подтвердит наличие у себя способностей.
Если это когда-нибудь случится.
Райли спросила Фрэнки:
– А ты? Уверена, у тебя побольше опыта, чем у меня.
Фрэнки уставилась в стену, потом сказала:
– Ну да, можно и так сказать. Я несколько лет работала в полиции в Цинциннати. Всё закончилось не очень хорошо, примерно как и мой брак.
Почувствовав дискомфорт Фрэнки, Райли сказала:
– Тебе не обязательно об этом говорить. Я имею в виду, это, наверное, не моё…
– Нет, – перебила его Фрэнки, – пожалуй, я лучше расскажу. Мы вместе надолго – на всю программу. Лучше тебе знать.
Фрэнки глубоко вздохнула и сказала:
– Я полгода работала под прикрытием с наркоторговцами.
Райли охнула от изумления. Она видела сенсационные истории о секретных агентах, выслеживающих наркодилеров, по телешоу, но не могла представить, что это за работа.
Фрэнки секунду поколебалась, потом сказала:
– У меня это хорошо получалось, если тебе интересно. Я не останавливалась ни перед чем: жила на улицах, притворялась бездомным наркоманом. Я обращалась к дилеру, или он обращался ко мне, совершала покупку, потом сообщала о нём в отдел по борьбе с наркотиками, и его арестовывали. Хитрость, конечно, заключалась в том, чтобы делать это как можно дольше, не вызывая подозрений о моей связи с арестами.
