Но она не смогла заставить себя. Она не хотела признаваться ему, что Райан даже не отвезёт её на вокзал. Джон был сообразительным парнем и наверняка почувствовал бы, что между ними с Райаном что-то не так. Она бы предпочла, чтобы он не знал об этом – по крайней мере, пока.
Продолжая болтать с Джоном, Райли в который раз не могла не заметить, как он привлекателен: крепкий, атлетически сложенный, с короткими вьющимися волосами и приятной улыбкой.
Он был богат и носил дорогой костюм, но Райли не имела ничего против его богатства и привилегий. Его родители были видными юристами округа Колумбия, активно занятые политикой, и Райли восхищалась тем, что Джон выбрал более скромную жизнь, посвящённую службе в правоохранительных органах.
Он был хорошим парнем, настоящим идеалистом, и очень ей нравился. Они даже раскрыли дело Клоуна-убийцы вместе, обмениваясь тайными посланиями с любящим загадки убийцей, чтобы выманить его из укрытия.
Стоя рядом с ним и наслаждаясь его улыбкой и разговором, Райли поймала себя на мыслях о том, во что может перерасти их дружба в Академии.
Они определённо будут проводить много времени вместе.
И я буду так далеко от Райана…
Она строго скомандовала себе не давать волю воображению. Во-первых, проблемы с Райаном, вероятно, временные. Может быть, им нужно лишь провести какое-то время порознь, чтобы вспомнить, почему они влюбились друг в друга.
Наконец, стажёры перекусили и направились к выходу. Джон помахал Райли на прощание, она улыбнулась и помахала в ответ. Повиснув на Роллине, Натали продолжала сверкать кольцом, проходя через дверной проём.
Райли попрощалась с Хоуком Гилмером, руководителем тренинга, и помощником директора Мэрион Коннор, которые недавно произнесли короткие поздравительные речи перед всей группой. Потом она вышла из приемной и пошла в раздевалку за чемоданом.
Она оказалась одна в пустой просторной раздевалке. Она задумчиво огляделась. В этой комнате все стажёры собирались летом на брифинги. Она сомневалась, что когда-нибудь снова окажется здесь.
Будет ли она скучать по программе? Она не знала. Она многому научилась здесь, и ей очень понравился опыт стажёра. Но она знала, что ей определённо пора двигаться дальше.
«Так почему же мне так грустно?» – задумалась она.
Она быстро поняла, что это из-за того, как она рассталась с Райаном. Она вспомнила свои резкие слова, сказанные ему прошлой ночью перед сном: «Приятного аппетита. В холодильнике чизкейк. Я устала. Пойду приму душ и лягу спать».
Они не обменялись ни словом с того самого момента. Райан встал и ушёл на работу ещё до того, как Райли проснулась.
Она пожалела, что говорила с ним вот так. Но какой выбор он ей оставил? Он не проявил особой деликатности к её чувствам, к её надеждам и мечтам.
Ей было странно ощущать вес обручального кольца на пальце. Она поднесла руку к лицу и посмотрела на него. Когда скромный, но красивый драгоценный камень сверкнул под флуоресцентными лампами на потолке, она вспомнила сладкий момент, когда Райан робко опустился на колени, чтобы сделать ей предложение.
Казалось, это было так давно.
И после их неприятного расставания Райли задавалась вопросом: можно ли их ещё считать помолвленными? Не закончились ли их отношения? Может, они расстались, не озвучив это? Не пора ли ей уйти от Райана, как она уходила от всего остального? И готов ли Райан уйти от неё?
На мгновение её посетила мысль не ловить такси и не ехать в Квантико, по крайней мере, пока. Если она опоздает на занятия на день, хуже не будет. Может быть, ей удастся снова поговорить с Райаном, когда он вернётся с работы. Может быть, они смогут всё исправить.
Но она быстро поняла…
Если я сейчас вернусь домой, то, скорей всего, уже никогда не попаду в Квантико.
Она вздрогнула от этой мысли.
Что-то подсказывало ей, что судьба ждет её в Квантико, и она не вправе упускать её.
«Сейчас или никогда», – подумала она.
Она взяла чемодан, вышла из здания и поймала такси до вокзала.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Гай Дефо не любил вставать так рано. Но последнее время он хотя бы заботился о собственном скоте, а не о чужих стадах. Кажется, утренние хлопоты стоят того.
Солнце только выходило из-за горизонта, и он знал, что день пройдёт замечательно. Ему нравился запах полей и шум скота.
Он годами работал на больших ранчо с огромными стадами. Но теперь он был на собственной земле, со своими собственными животными. И он правильно кормил их, а не выращивал искусственно на зерне и гормонах. Это пустая трата ресурсов, а жизнь производственного скота жалкая. Ему нравилось то, что он делал.
Он вложил все свои сбережения в покупку фермы и нескольких коров, чтобы начать. Он знал, что пошёл на большой риск, но верил, что будущее за продажей говядины, откормленной на траве. Рынок рос.
Годовалые телята сгрудились вокруг амбара, куда он загнал их прошлой ночью, чтобы проверить их здоровье и развитие. Они смотрели на него и тихо мычали, словно в ожидании.
Он гордился своим маленьким стадом чёрных ангусов и иногда испытывал искушение полюбить их, как домашних животных. Но они были лишь сельскохозяйственным скотом. Было бы очень некстати привязаться к нему лично.
Сегодня он хотел отправить годовалых телят на пастбище. Поле, на котором они сейчас находились, уже подъедено, а хорошее бобовое и травяное пастбище у дороги готово для выпаса.
Распахнув настежь ворота, он заметил на дальнем конце пастбища что-то странное. Это было похоже на какой-то клубок или узел у дороги.
Он проворчал вслух:
– Что бы то ни было, это не к добру.
Он выскользнул в проём и снова закрыл ворота, оставив однолеток на месте. Он не хотел выпускать своё стадо на это поле, пока не выяснит, что там за странный предмет.
Шагая по полю, он всё больше недоумевал. Это было похоже на огромный клубок колючей проволоки, свисающий с заборного столба. Может, рулон выпал из чьего-то грузовика и каким-то образом оказался там?
Но когда он подошёл ближе, то увидел, что это не новая бухта. Это был клубок старой проволоки, торчащий во все стороны.
Что за бессмыслица.
Когда он добрался до свертка и заглянул в него, то понял, что внутри что-то есть.
Он наклонился, вгляделся и почувствовал внезапный холодок ужаса.
– Чёрт побери! – закричал он, отпрыгивая назад.
Может быть, показалось? Он заставил себя посмотреть ещё раз.
Оно снова было там: лицо женщины, бледное и израненное, искажённое агонией.
Он схватился за проволоку, чтобы сорвать её, но быстро остановился.
