– И этот последний – Джим Трикл?
– Хорошая попытка. Нет, Лора. Как получилось, что всего один Послушник успел так быстро вляпаться в серьезные неприятности? Когда я начинала службу в мобильной пехоте, со мной неделями не происходило ничего захватывающего.
– А что потом?
– Я разом потеряла шестьдесят солдат, служивших у меня под началом.
– По твоей вине? – спросил я.
– Нет, но я за них отвечала, так что разницы никакой нет.
Умолкнув, Джонси вытерла конденсат, образовавшийся изнутри на стекле.
– Аврора спрашивала у меня, что случилось с Блестящей Диадемой и Эдди Танджирсом, – сказал я. – Она сказала, что проверила ночную свалку, но их там не оказалось.
Джонси удивленно уставилась на меня.
– Они в снегу за стоянкой. У меня не было ни малейшего желания вести их к свалке. А как, по мнению Авроры, я с ними поступила?
– Она склонна считать, что вы с Токкатой связаны с нелегальной фермой по воспроизводству, и Логан был с вами заодно.
– Хорошо, что ты меня предупредил об этом, – сказала наконец Джонси после того, как долго молча меня изучала. – А взамен вот кое-что такое, что может тебя заинтересовать.
Выудив из верхнего кармана листок бумаги, она протянула его мне. Не отрываясь от управления Снегоходом, я быстро пробежал листок взглядом. На нем было шесть имен, но я узнал только Чарльза Уэбстера.
– Что это такое? – спросил я.
– Со скуки я снова заглянула в архив. Как выяснилось, в тот период Уэбстер был не единственным бесследно исчезнувшим сотрудником «Гибер-теха» – эти шестеро все до одного или были преобразованы, или исчезли. И вот еще что: все они работали в Отделении научного сна. Как тебе это нравится?
– Весьма любопытно, – задумчиво произнес я. – Каково твое объяснение?
– Точно не знаю. Возможно, чистка – в службе безопасности заподозрили промышленный шпионаж, но не знали, кто именно этим занимается, и решили прошерстить всех. Готова поспорить на большие деньги, что в этом был замешан Хук.
– Почему?
– Ты слышал о том, что Хука выперли из разведслужбы за чересчур вдохновенные методы ведения допросов?
Я молча кивнул.
– Говорят, он возглавил военное крыло Отделения извлечения информации в Пространстве сна «Гибер-теха». Судя по всему, очень эффективно – проникать в сознание спящего, чтобы добывать сведения, однако в этом есть и своя обратная сторона: в процессе этого допрашиваемые превращаются в лунатиков.
– И ты полагаешь, что именно так Хук поступил с Уэбстером и остальными?
– «Гибер-тех» – весьма неприятное заведение, Кривой. Если они используют таких, как Хук, – крайне неприятное. Ты интересовался Уэбстером, поэтому я решила поставить тебя в известность.
Я поблагодарил ее. Мы проехали мимо рекламного плаката гаража Эшбрука, направляясь к «Геральду». Рассказ Джонси прояснял многое, если мои сны были основаны на реальности: в «Гибер-техе» не знали, кому Дон Гектор передал валик, поэтому допрашивали всех подозреваемых. Поежившись, я постарался загнать неприятные мысли на задворки сознания. Сначала сон, затем реальность; не наоборот.
Я остановил Снегоход перед статуей Хоуэлла Гарриса, и Джонси попросила меня не глушить двигатель.
– Тебе предстоит отправиться на патрулирование вместе с Фоддером, – сказала она. – Жди здесь.
Выбравшись через заднюю дверь Снегохода, Джонси подошла к Фоддеру, стоявшему перед Консульством. В ожидании я принялся играть с приборной панелью. Фары, радиолокационная станция Х‐4С, нож для расчистки снега с гидравлическим приводом. Мое знакомство со Снегоходом ограничивалось в основном симуляторами, однако управлять им было нетрудно – управление было в точности таким же, как у всех прочих транспортных средств, от легковой машины до танка, от автобуса до самого большого самосвала. Таковы были требования протокола «Нулевых навыков», девиз которого гласил: «Умеешь управлять чем-то одним – умеешь управлять всем».
– Не нравится мне это, – проворчал Фоддер, забираясь в салон и бросая на заднее сиденье большой черный вещмешок, – но нам предстоит дальняя дорога.
Глаза у него были налиты кровью после вчерашнего удара, однако в остальном он пребывал в приподнятом настроении.
– Что в вещмешке? – спросил я.
– Сюрприз.
– Мне нравятся сюрпризы.
– В данном случае я бы повременил со своим суждением.
Мы двинулись вперед под негромкий гул двигателя и громыхание подвески.
– Выедешь из города мимо застрявшего полуприцепа, – сказал Фоддер, – но будь осторожен.
Я сделал так, как он попросил, и мы медленно протиснулись по мосту.
– Прежде чем ты об этом спросишь, – сказал я. – У нас с Авророй ничего не было. Она просто хочет неприятностей.
– Было у вас что-нибудь или не было, – заметил Фоддер, – тебе все равно лучше до вечера держаться подальше от Токкаты. Первый час после начала дежурства она бывает крайне раздражительной. Мы двинемся из города на запад; от «Френсис Хогган»
[129] вот уже три недели нет никаких известий, поэтому нужно его проверить.
Я узнал, что «Френсис Хогган» – это одиноко стоящий Дормиториум в деревне к западу от города, и мы направились туда. Снегоход без труда полз по глубокому снегу, а Фоддер тем временем объяснил, в чем дело: все Дормиториумы в назначенный день обязаны докладывать в Консульство.
– «Хогган» не проявился вот уже три среды подряд, поэтому Зимний распорядок требует узнать, в чем дело.
Я следовал распоряжениям Фоддера, а он тем временем рассказывал про местные достопримечательности, многие из которых в настоящий момент были полностью заметены снегом, так что в основном это было упражнением по развитию воображения: я пытался себе представить, что же скрывается под глубокими сугробами.
Погода стояла чудесная, и поездка к «Хоггану» предоставляла возможность на время отдохнуть от Бригитты и сновидений, занимающих господствующее положение в моих мыслях. Где-то через полчаса Фоддер устал от обязанностей экскурсовода, поэтому мы перешли к разговорам о Лете, воспоминания о котором у меня были еще совсем свежими, а у Фоддера уже порядком затуманились. Я рассказал ему про тепло, ветер, урожай, про свежую еду. Он сказал, что свежих продуктов ему недостает больше всего.
– Бананов я не видел уже больше шести лет, – мечтательно произнес Фоддер, – а за свежий ананас я отдал бы левую ступню!
На самом деле Летом не рады тем, кто промерз и испачкался в грязи Зимой. Простые граждане не знают и не желают знать, чем занимаются Зимой Консулы, чтобы обеспечить им безопасность; они просто хотят Весной пробудиться живыми и здоровыми, как обычно. Для многих Зима существует лишь как нечто абстрактное, и, как следствие, то же самое можно сказать и про нас.
