Арина расплатилась, они с мальчиками вышли на порог, а в это же время на площади перед зданием разворачивалось неординарное событие.
Поселковый, потомственный в пятом колене, алкоголик Васильич отплясывал дикий танец, выделывая невообразимые кренделя руками-ногами, и орал разбитную песню с непонятными, невразумительными словами, а в перерывах между пением принимался громко разговаривать с невидимым оппонентом, рассказывая тому, как хороша жизнь, и обещая надавать по мордасам за то, что тот пытается его утащить к чертям.
– Все, «белку» словил Васильич, – констатировала у них за спиной продавщица Галина, вышедшая на шум из магазина узнать, что тут происходит.
Арина поспешила увести мальчишек подальше, чтобы они не видели пьяного и не слушали витиеватой матерщины, и не присутствовали при том, когда начнут скручивать Васильича поселковый участковый и добровольцы.
По-хорошему, будучи матерью столь любознательного и энергичного чада, Арина могла бы и догадаться, ну хотя бы предположить, что столь яркое и неординарное событие не останется незамеченным ее сыночком, или хотя бы насторожиться тем фактом, что ни один из мальчишек не ринулся выспрашивать ее про Васильича и его поведение. Но время от времени Арине все же необходимо хоть ненадолго расслабляться от вечной готовности, постоянной настороженности и ожидания большого или малого «барабума!»
– Мальчишки при мне происшествие не обсуждали и, когда мы вернулись домой, побежали играть во дворе, – продолжила рассказ Арина, сдерживая смех. – Но, оставшись одни, посовещавшись, решили, что они вообще-то и так не грустят, некогда: все дела, дела, и им вполне себе весело здесь живется. Но уж так весело, как было Васильичу, – нет, до этого им далеко, а сильно хотелось бы.
– Та-а-ак… – протянул Красногорский, ожидая веселое продолжение.
– Понятное дело, что Матвей разработал и предложил план: поймать белку, как Васильич, и тогда уж им точно станет весело-превесело, сплошной праздник. Добрый сынок даже планировал дать белку и маме с бабушками, и деду Вовки, чтобы уж весело было всем. Придумано – сделано, – посмеиваясь, рассказывала Арина, наблюдая за тем, как сынок бегает за белками, которые отчего-то не спешили удирать на деревья, а с удовольствием вступали с ним в игру в догонялки.
– Они залезли на чердак нашего дома, нашли там какую-то коробку, вывалив все ее содержимое, там же, весьма удачно, обнаружили старую веревку, свезло прямо-таки, проделали дырку в одной стороне коробки, привязали к ней веревку. И отправились на участок Степана Сергеевича. Внучок Вовка стащил у дедушки пакетик с его любимыми очищенными подсолнечными семечками для наживки. Дело в том, что Степан Сергеевич подкармливал парочку белок, которые жили у него на участке, в самом дальнем углу на старой ели, рябине и калине. Наши охотнички… Ведь додумались же! Это Матвей в каком-то мультике видел и запомнил. Так вот, наши охотнички устроили ловушку: поставили коробку с открытой крышкой на ребро, насыпали под нее щедро семечек и, спрятавшись за кустами, принялись ждать. Белки оказались дальновидней Маруськи, с деревьев спускаться не спешили, за угощением не шастали и ловиться никак не хотели. Мальчишкам быстро надоело ждать, тем более тут как нельзя вовремя вспомнилось про оладушки с крыжовником, что жарила бабушка Аня, и, посовещавшись очередной раз, они решили, что белка и сама поймается, когда придет за семечками, а уж они ее потом…
– Вроде все безобидно, – заметил Артем и спросил: – Поймали?
– Не совсем, – усмехнулась девушка. – Степан Сергеевич, работавший в саду, заприметил что-то непонятное под деревьями, пришел проверить и обнаружил неизвестную коробку. Мало того, ловушка из коробки таки сработала, и в коробке явно кто-то копошился. Сергеич тихонечко опустился на колени, прислушался: точно шебуршит! И вроде даже сопит. Он осторожненько взялся за коробку и начал медленно ее поднимать, чтобы посмотреть, «кто в теремочке живет», но в этот самый момент, как нельзя вовремя и «удачно», появились наши юные натуралисты и начинающие охотники, объевшиеся оладий. Любимый внучок, увидев деда, как заорет: «Дедушка, лови белку!» От неожиданности Сергеич резко рванул коробку, но, привязанная за веревку к дереву, она дернулась и отлетела по инерции в другую сторону, а он, по закону той же инерции, не удержал равновесие и плюхнулся животом аккурат на двух ежей, безнаказанно жравших его семечки. При этом надо отметить, что из-за жары был он в одних шортах, то есть с голым торсом.
– Ежи погибли? – засмеялся Артем.
– Отнюдь. Живехоньки. Там почва под деревьями бугристая и подушка из хвои, как подстилка мягкая. Только для кого как. Во-первых, ежи успели свернуться от испуга, а во-вторых, Сергеич лежит, раскинув руки, а ежи, дабы избежать мученической смерти от удушья, принялись прямо под ним продираться на свободу. Когда дедушка встал…
Все… Артем сложился пополам от смеха, а хохочущая до слез Арина смогла-таки продолжить рассказ:
– И когда дети увидели его исполосованные царапинами грудь и живот с парочкой застрявших в коже ежовых иголок, они, не сговариваясь, рванули с низкого старта к нам на участок и спрятались за кустами малины. А дальше все как обычно: Степана Сергеевича обработали йодом, иголки извлекли, детей нашли и выслушали их версию произошедшего с последующим наказанием.
– Обошлось хоть? – распрямился Артем, утирая слезы.
– Ну не совсем, – успокаиваясь, смеялась Арина. – Уколы от возможных инфекций Сергеич все же получил в профилактических целях. А Лидия Архиповна вспомнила эпохальное «Дедушка, лови белку!» подозревая, что таки свою «белку» он словил, когда начал несколько заговариваться после порции уколов, что пришлось ей капли сердечные принимать. К тому же объяснять детям, какую именно «белку» словил Васильич, никто из нас как-то не рискнул, поэтому остается шанс, что они когда-нибудь еще разок вспомнят о веселящих белках и что тогда придумают – большой вопрос.
– Вы чего смеетесь? – спросил их подбежавший Матвей.
– Белок ловим, – ответила ему мать, после чего они с Артемом зашлись новым приступом смеха.
Всю обратную дорогу в Москву с лица Красногорского не сходила улыбка, хотя за эти два дня он нахохотался столько, сколько не смеялся, пожалуй, за всю свою жизнь, да так, что аж мышцы лица и живота побаливали.
– Вы хоть за ним записываете, снимаете? – спрашивал он у женщин после очередного «выступления» мальчика Матвея.
– Да что ж нам теперь, всю его жизнь записывать и снимать? – недоумевала Лидия Архиповна. – Он постоянно такие перлы выдает – хоть стой, хоть падай.
М-да, мальчик Матвей оказался каким-то уникальным ребенком с повышенной степенью любопытства, неуемной энергией и буйной фантазии.
Артем то хмыкал, вспоминая особо комичные моменты общения с резвым мальчишкой, то восхищенно крутил головой, так и доехал до столицы, не заметив времени в дороге и погрузившись в красочные воспоминания.
Из окна своей комнаты Арина наблюдала, как он уезжает.
Было совсем раннее утро понедельника, только-только начало светать. Еще накануне вечером Артем попрощался со всеми домочадцами, объяснив, что уедет очень рано и никому незачем его провожать.
