– И умный, – добавила Лидия Архиповна. – Артемушка, ты не представляешь, какой Матюшенька умный ребенок! Просто поразительно! Он уже достаточно бегло читает по слогам, это в четыре-то годика! И на английском разговаривает, как на родном! Просто чудеса какие-то, да и только! А как он соображает!
– Все-все, – остановила ее Арина, – не надо его захваливать. – И пояснила Артему: – Обычный, нормальный ребенок. Они сейчас все такие, очень раннего, можно сказать, стремительного развития, это современная тенденция. А про английский и чтение, так учеными установлено и доказано, что детский мозг и сознание устроены таким образом, что они способны запоминать, не выучивать, а именно что запоминать большое количество языков совершенно свободно, а чтение легко и непринужденно осваивают в игре, чем бабушка с ним и занимается: играет в буквы-слоги-слова, вот он и читать начал. Но вообще-то да: он у нас очень сообразительный, и ему ужасно интересно, как все устроено. Что есть, то есть. – И вдруг стушевалась, спохватилась: – Да что мы все о Матвее? Извините, вы приехали отдохнуть, расслабиться, с мамой пообщаться, а мы все про Матюшу. Заговорили вас.
– А мне интересно, – остановил поток ее извинений Артем и искренне похвалил: – У вас потрясающий парень.
– Ох, Артемушка, ты не представляешь, как он нас тут веселит, – посверкивая глазами, принялась с энтузиазмом рассказывать Лидия Архиповна. – Что ни день, то какие-то приключения. Вечно он что-нибудь придумает и так рассуждает, объясняет, что мы хохочем целыми днями с этим постреленком. И надо же, друга себе такого же нашел, тот его всего на полгода старше, но руководит в их тандеме Матюшка. Вовка-то не такой умный, как наш, но такой же шустрый и к любой шкоде готовый.
– Ладно, дамы, – поднялся Артем из-за стола. – Пойду я душ приму после покорения крыш и ловли диких животных.
И, несколько театрально откланявшись, ушел в свою часть дома.
«Понятное дело, что мама очарована пацаненком и влюблена в этого ребенка, – думал Красногорский, стоя в душевой под струями воды. – Ей давно хочется внуков, и она всякий раз многозначительно посматривает, когда тем или иным образом заходит речь о детях, вроде как невзначай и ненавязчиво напоминая, что и мне бы пора».
Ему-то давно пора, да только…
До тридцати лет Артем Красногорский вообще не помышлял ни о каких детях, ни о том, что когда-то там, в перспективе, надо будет жениться и заводить семью. Ему прекрасно жилось в своем мире, в статусе холостяка, со своим набирающем обороты бизнесом, и его никоим образом не интересовали какие-то абстрактные тогда для него понятия, как семья и дети.
Он пользовался неизменным успехом у женщин, а чего бы ему и не пользоваться? Молодой, здоровый во всех отношениях мужчина, без вредных привычек, с достаточно сносным мужским характером и без дурака в голове. Высокий, физически крепкий, подтянутый, интересный той особой мужской привлекательностью, которой обладают мужчины, способные на ответственность, на приятие решения, способные действовать, делать и руководить, что нынче принято сплошь и рядом обзывать новомодным словом «харизма».
Вот такой весь распрекрасный, к тому же неплохо зарабатывавший, не миллионы тогда еще, но достаточно для того, чтобы и квартиру отдельную от родителей снимать, и девушек выгуливать по клубам-ресторанам, а в особых случаях и за границу на курорт какой вывезти.
Нарасхват. А как же.
Одним словом, сексуальной мужской реализации у Красногорского было много, порой и с переизбытком даже.
Когда ему исполнился тридцатник, они шумно и весело отметили с друзьями этот юбилей, скинувшись и сняв виллу на озере Комо в Италии. Дороговато немного вышло для него тогдашнего, да еще и с девушкой, но очень круто получилось. Оторвались они тогда знатно – воспоминания на всю жизнь остались.
Артем улыбался, вспоминая тот день рождения, даже головой крутанул, когда всплыли в памяти особо значимые моменты.
Выключил душ, вышел из кабинки, обернул полотенце вокруг талии, другим растер мокрые волосы и, прошлепав мокрыми голыми ступнями по полу, прошел в комнату, где плюхнулся на большой, удобный диван.
М-м-да, погуляли они тогда хорошо.
Последний, пожалуй, такой беззаботный, можно сказать, пацанский их разгул-праздник.
Жена одного из близких друзей Артема была на шестом месяце беременности в тот момент, когда они гуляли в Комо, но, ясное дело, поехала с ними. Все тогда, помнится, еще подшучивали над будущим папашей и накупили им в подарок кучу детских вещичек для ожидаемого ребенка.
Все весело, на подъеме и в радости. А через три месяца, в положенный срок Вика родила замечательную здоровую девчонку, да только вот с ней самой случилась какая-то беда – осложнения во время родов. И настолько серьезные, что ее из роддома перевезли на «Скорой» в другую больницу, где врачи буквально боролись за ее жизнь.
Трагедия друзей потрясла Артема, как-то очень сильно повлияв на его восприятие жизни. Может, еще и потому, что он поехал вместе с Ильей и мамой Вики забирать новорожденную малышку из роддома. Всех остальных мамочек с детками встречали цветами-шарами, подарками, радостными улыбками и поздравлениями, запечатлевая эпохальное событие на гаджеты и видеокамеры, а им девочку просто вынесла медсестра, передала в руки Ильи, поздравила новоявленного отца достаточно официальным тоном, и все.
Радость, конечно, но в тот момент еще было совершенно не ясно, выживет ли Викуля вообще или… Так что забрали они Настеньку (так заранее, еще до рождения, назвали родители дочку) и ушли без цветов-шаров и радостных поздравлений.
Ребятам тогда помогали все: родственники, коллеги с работы и друзья – нашли кормилицу для малышки и няньку, скинувшись на их оплату (ребята особым достатком не располагали, да и родители жили далеко – помогать не могли).
Вику спасли, но родить детей она больше не сможет.
Накануне ее выписки из больницы, поздно вечером после работы, Артем решил заехать к Илье. Надо было договориться о завтрашнем дне, когда и как друг планировал забирать Вику.
Илья открыл дверь, держа заливавшуюся криком дочку на руках.
– Проходи, – замученным голосом пригласил он.
– Чего она у тебя так плачет? – поинтересовался Артем.
– Не знаю, – устало вздохнул новоявленный отец. – Вроде ничего не болит, есть-пить не хочет, а плачет и плачет. А я с ней тут один, мама домой уехала ночевать, а нянька давно ушла.
И вдруг неожиданно сунул Красногорскому в руки кричащий кулек.
Артем никогда раньше не держал младенцев в руках, да вообще-то и не подходил к ним близко – опасался. А тут, не успев ничего сообразить – от неожиданности, что ли, он подхватил ребенка и уставился на красное от рыданий личико.
– Ну ты чего? – спросил он вроде как у папаши, но отреагировала на его голос дочка, внезапно резко замолчав.
Малышка смотрела на Красногорского своими глазками-бусинками и не плакала. По крайней мере, пока.
