Время от времени мы останавливались в дак-бунгало, чтобы поесть, отдохнуть или сменить лошадей. Мы там не ночевали. Вся компания, невзирая на усталость, старалась как можно быстрее отправиться в дальнейший путь. Каждый знал, что мы скорее должны попасть на корабль, пока что-либо не случилось с нами.
Остановки приносили облегчение. Они означали временное освобождение от жуткой тряски в дакгхари. То тут, то там мы урывали по несколько часов сна. Дети обычно закрывали глаза с заходом солнца и спали всю ночь.
Я постоянно ощущала присутствие Фабиана, и это успокаивало меня. Я была уверена, что с ним мы в безопасности. В одном смысле мне не хотелось, чтобы путешествие закончилось: я знала, что это означает расставание с ним, однако, несмотря на все неудобства, я находила это путешествие очень приятным.
Когда мы достигнем Бомбея, ему придется вернуться в Дели, а нам отправиться домой. Мы уже будем в безопасности, а ему надо будет вернуться обратно, где опасность еще существовала. Часто я думала, что же случилось с Томом, Элис и Дугалом.
Во время наших коротких остановок мы с Фабианом обычно разговаривали. Мы бродили на некотором расстоянии от других.
Он успокаивал меня:
— Все будет хорошо, как только вы очутитесь на корабле. Конечно, вам предстоит еще путешествие по суше от Суэца до Александрии… но теперь вам уже известны ловушки, в которые вы можете попасть. Рядом с вами много людей, и вряд ли вы вновь попадетесь на удочку привлекательного незнакомца типа Лассера.
— Нет, — ответила я. — Я теперь знаю многое.
— Когда вы вернетесь домой, вы останетесь с детьми?
— Леди Харриет захочет их оставить при себе.
— Конечно. Но вы тоже должны быть там. Вы не можете их покидать. Подумайте, что бы это для них означало. Они лишились своей матери и айи. Я замечаю, они льнут к вам. Вы для них — символ безопасности. Вы должны остаться с ними во Фремлинге. Я написал об этом своей матери.
— Вы думаете, что письмо дойдет до нее?
— Я уже отдал его одному из наших людей, который уехал две недели тому назад. Я сообщил ей, что вы приезжаете вместе с детьми и что я хочу, чтобы вы оставались с ними до тех пор, пока я не вернусь домой.
— И когда это произойдет?
Он пожал плечами.
— Кто может знать? Но вы должны быть с ними. Моя мать может быть немного… грозной… особенно вначале. Там они будут нуждаться в вас, вы должны им помочь понять ее. Бедные дети, они достаточно настрадались, пройдя через весь этот ужас.
— Кажется, это не оказало на них неблагоприятного воздействия. Я полагаю, что дети быстро начинают все воспринимать как норму. Сейчас они привыкли к такому тайному существованию в убежище, ведь эти недели они провели у Салара.
— А их мать?
— Они приняли ее смерть. Дети думают, что она ушла на Небеса.
— Они еще будут интересоваться.
— Случилось так много всего, а Лавиния виделась с ними не слишком много. Она не была для них достаточно близким человеком.
— Возможно, это оказалось и к лучшему.
— Дети, конечно, скучают по айе.
— Это заставит их еще больше привязаться к вам. Поэтому понимаете, Друзилла, вы не должны оставлять их. Я объяснил это своей матери.
— Вы хотите, чтобы я осталась во Фремлинге… как своего рода гувернантка.
— Вы друг нашей семьи. Когда я вернусь домой, мы все устроим. А пока я прошу вас, чтобы вы проследите, чтобы с ними все было хорошо. Обещайте мне. — Я пообещала. — Теперь еще одно, — продолжал он. — Я сообщил своей матери о… другом ребенке.
— Вы имеете в виду Флер?
— Да. Я думаю, что она должна знать.
— Но Полли и ее сестра…
— Я знаю. Они ухаживают за девочкой… и очень хорошо к тому же. Но если с ними что-то случится? По правилам, Флер должна бы быть со своей семьей.
— Итак, леди Харриет, наконец, знает.
— Ну что же, она должна была когда-то узнать. Я не мог ей сообщить это осторожно сам. Кто знает, что здесь может произойти?
— Как вы думаете, что она сделает?
— По-видимому, она постарается забрать ребенка.
— О, нет!
Я могла себе представить противостояние — Полли и Эфф с одной стороны и леди Харриет — с другой. Это была бы встреча двух грозных сил. Я хотела бы знать, кто оказался бы сильнее.
— Я очень надеюсь… — начала я.
— Моя мать сама решит, что следует делать с этим ребенком. И во всяком случае, что бы ни произошло, мы знаем, что у Флер будет дом.
Я услышала, как он тихо сказал:
— Я полагаю, что вы правы.
— И я так думаю.
— Полли и ее сестра никогда не отпустят Флер.
— Я предполагаю, что будет своего рода битва, но не уверен, на чьей стороне окажется победа. Моя мать — очень решительная женщина.
— Так же, как Эфф и Полли.
— Это будет битва титанов.
Он засмеялся, и я обнаружила, что смеюсь вместе с ним.
Я внезапно почувствовала себя в безопасности.
Я никогда не забуду ту ночь… вереницу повозок, пасущихся лошадей… теплый душистый воздух, жужжание насекомых… и Фабиана, там, рядом со мной.
Я хотела, чтобы это длилось бесконечно. Это было абсурдно, но я не торопилась попасть в Бомбей.
Были другие остановки. Мы разговаривали, а иногда молчали, но между нами существовала прочная связь, Я была уверена больше, чем когда бы то ни было, что моя жизнь связана с Фремлингами. Иногда мы вспоминали о прошлом, и опять о тех днях, когда он захватил меня и сделал своим ребенком, захотев быть моим отцом.
— Вы думали, что могли взять все, что хотите, — сказала я ему, — включая ребенка, принадлежащего другим людям.
— Я полагал, что могу.
— Возможно, вы продолжаете так думать.
— Старые привычки долговечны.
Я подумала о веере из павлиньих перьев, но не стала о нем говорить. Размышление об этом вызвало бы воспоминание, которое, я знала, никогда не смогу полностью забыть — Лавиния на окровавленной постели с веером в ногах.
Я должна оставить все это в прошлом. Я должна жить для будущего. Передо мной стоит огромная задача. Я должна доставить детей домой, посвятить им свою жизнь… пока не вернется Фабиан.
Наконец мы прибыли в Бомбей. Знакомые здания с их ослепительно белыми на сияющем солнце стенами, море, ворота в Индию, как говорят. Теперь мы должны пройти через эти ворота… по пути к себе домой.
В течение нескольких дней мы должны были ожидать корабль; и наконец, он пришел. Фабиан вместе с нами поднялся на борт, чтобы посмотреть, как мы устроились. Это была маленькая каюта, которую я делила с детьми.
