— Я думал, что вы, может быть, окажете какое-то влияние на Лавинию. Вы делали это в прошлом, и я полагаю, я говорил вам… или, по крайней мере, давал понять… что думаю также о пользе, которую могло бы принести ваше присутствие мне.
— Потому что вместе со своей матерью вы полагаете, что для детей необходимо иметь английскую гувернантку и английскую няню.
— Но, конечно…
— А теперь вы сожалеете об этом;
— Только по одной причине. Мне не нравится ситуация здесь, и я думаю, что было бы лучше не оставлять здесь детей и женщин.
— Я думаю, что ваша заботливость делает вам честь.
Он произнес с налетом сарказма:
— Вы знаете истинную причину того, почему я устроил ваш визит. Это было потому, что мне хотелось доставить немного удовольствия себе.
— Я удивлена тем, что вы подумали, будто это в моих силах.
— Вы не можете удивляться. Вы знаете, как я наслаждаюсь этими живыми разговорами… Кроме того, я хотел вырвать вас у этого отвратительного Колина Брейди.
— Я думала, что его рассматривают как человека, преданного Фремлингу.
— Тем сильнее причина, по которой я должен не любить его. Я хотел видеть вас… и устроил это. Кроме того, что бы вы делали дома? Вы не могли оставаться в пасторском доме, не выходя замуж за Бренди. Куда бы вы поехали?
— Куда бы поехала? К своей старой няне.
— Ах, да, к этой доброй женщине. Я хотел вас видеть здесь, вот и все. Несмотря на ваше безразличие ко мне, я люблю вас, Друзилла.
Я надеялась, что не обнаружу испытываемое мною удовольствие. Мне хотелось, чтобы он понял, что я никогда не позволила бы себе легкой любовной связи с ним, но он никак не отступался.
Я сменила тему разговора:
— Чем сейчас вы так обеспокоены?
— Это дело Ашрафа.
— Убийство?
— Совершенно верно. Почему он был убит? Он был совсем мальчишкой. Почему? Это то, что мы должны выяснить… быстро. Если это были тхаги, я думаю, что почувствовал бы облегчение. Но это было единичное убийство. Тхаги убивают сразу нескольких. Кровь одного невинного мальчика не могла бы надолго умилостивить Кали. Я чувствую, что как бы я ни сожалел о вспышках, они были бы более понятны, чем эта тайна. Понимаете, у меня есть ощущение, что опасность вернулась в наш собственный дом.
— Вы можете спросить Хансама?
Он покачал головой.
— Это может быть опасно. Мы должны сначала выяснить, что происходит. Почему был убит Ашраф? Мы должны знать, было ли это ритуальным убийством или убийством по какой-то иной причине. Том сразу же уехал, чтобы выяснить все. У нас могут появиться хоть какие-то новости, когда он вернется обратно… Все это очень таинственно. Друзилла, я думаю, что должен вас предостеречь. Я думаю, что вы должны будете уехать по первому моему требованию. Я бы должен был отослать вас раньше, но поездка так тяжела и может оказаться более опасной, чем пребывание здесь. Возможно, будет необходимо перенести вас в другой город, здесь же, в Индии. Но в первую очередь мы должны понять, что означает это убийство. От того, что за ним стоит, зависит очень многое.
Несколько минут царило молчание. Затем он сказал:
— Каким мирным кажется все там, снаружи… — Он не продолжал.
Внезапно я встала. Мне было интересно, что подумала бы Лавиния, если бы, спустившись вниз, нашла меня в этой темной комнате со своим братом.
Я проговорила:
— Позвольте пожелать вам спокойной ночи.
Я услышала его смех.
— Вы думаете, что находиться здесь одной вместе со мной… немного неприлично?
Он опять читал мои мысли, что удивляло меня и приводило в замешательство каждый раз, когда я это обнаруживала.
— О… конечно нет.
— Нет? Возможно, вы не так придерживаетесь светских приличий, как я иногда думаю. Ну что же, вы проделали очень опасное путешествие. С большим риском вы пересекли пустыню… поэтому очень непохоже, что вы могли бы испугаться меня просто потому, что мы одни и находимся в темной комнате.
— Что за мысли! — беспечно удивилась я.
— Да, ведь это так? Побудьте немного, Друзилла.
— О, я очень устала. Я думаю, что мне следовало бы лечь спать.
— Пусть вас не слишком волнует то, что я сказал вам. Я мог ошибиться. На все это может быть разумный ответ… цепь совпадений и тому подобное. Но надо выяснить и быть готовым.
— Конечно.
— Я буду очень несчастен, если вам придется уехать.
— Это ваша манера говорить.
— Это всего лишь правда. Я хочу, чтобы вы не боялись меня.
— Вы знаете, я вас не боюсь.
— Может быть, боитесь себя?
— Безусловно, я нахожусь в благоговейном страхе или ужасе от себя.
— Я не имел в виду, что так.
— Я должна идти.
Он взял мою руку и поцеловал ее.
— Друзилла, вы знаете, что я очень люблю вас.
— Благодарю вас.
— Не стоит благодарить меня за то, что происходит помимо моей воли. Останьтесь ненадолго. Давайте поговорим. Хватит воздвигать ограду, а?
— Я не чувствую никакой ограды.
— Она воздвигнута между нами. Вы сеете семена, и они растут как сорняки… в огромном изобилии. Я знаю, когда так началось. Это связано с тем делом во Франции. Оно повлияло на вас больше, чем на Лавинию. Вы решили, что все мужчины лжецы и обманщики и что никогда не допустите, чтобы вам лгали или вас обманывали.
— Я думаю, что вы говорите о том, о чем не имеете представления.
— Хорошо, дайте мне шанс узнать. Я буду вашим покорным учеником.
— Я уверена, что вы никогда не могли бы быть покорным… или получать указания от меня. Поэтому я пожелаю вам спокойной ночи. Я не забуду о том, что вы мне сказали, и буду в любой момент готова к отъезду.
— Я надеюсь, что до этого не дойдет.
— Тем не менее, я буду готова.
— Вы все же настаиваете на том, чтобы уйти?
— Я должна, — сказала я. — Спокойной ночи.
В приподнятом настроении я поднялась наверх. Мне хотелось поверить в то, что он безразличен мне.
Элис показала мне письмо, которое оставил Том Кипинг, чтобы она прочла после его ухода. Ожидалось, что он вернется в ближайшее время и тогда, вероятно, у нее будет для него ответ. Он просил ее выйти за него замуж. Он знал, что она не хотела бы принимать поспешное решение и нуждалась во времени для обдумывания. Несмотря на их такое короткое знакомство, он, тем не менее, был уверен, что хочет на ней жениться.
+++
«Времена, в общем-то, нелегкие, — писал он. — Я предполагаю, что пробуду здесь несколько лет. Ты бы ездила вместе со мной. Иногда это может быть опасно, и, вероятно, будут случаи, когда нам придется бывать врозь. Я хочу, чтобы ты хорошенько все это обдумала. Я решил, что лучше об этом написать, так как не хочу, чтобы чувства увлекли меня до такой степени, что я скрашу все трудности. Все будет отличаться от твоей привычной жизни. Но я люблю тебя, Элис, и, если ты отвечаешь мне тем же, я был бы самым счастливым человеком на Земле».
