Когда похоронили последнего взрослого мужчину, пришел черед женщин. А затем и детей… Жажда мести неожиданно превратилась в неконтролируемую жажду крови. Тени стало все равно, кого убивать. Главное, чтобы этот кто-то был живым, теплым, вкусным…
Слишком поздно деревенские поняли, кто именно был монстром. Слишком слабыми оказались, чтобы дать отпор. В живых осталась лишь Мила, которая так и не решилась остановить свою сестренку…
Что с ними стало потом — не знает никто. Некоторые поговаривают, что они столкнулись с магами и были уничтожены. Другие же уверяют, что сестры живы до сих пор и теперь вместе со странным старцем блуждают по миру, иногда забредая в удаленные деревни, где вершат свой страшный суд.
— Хорошая сказка на ночь, — пробормотала я, передернув плечами.
— Хороший раскащик, — довольно улыбнулась Мирайя, подмигнув мне. — Я спат.
Пожелав спокойной ночи, я проводила женщину задумчивым взглядом. Что-то странное было в ее поведении. Возможно, она чувствовала то же, что подсказывала и моя интуиция: надвигалось что-то нехорошее. Знать бы еще что.
— Как ты? — спросил Ларен, разгоняя повисшую тишину.
— Не надо, — тихо попросила я, понимая, к чему он клонит.
— Каймин… Не знаю, поверишь ты или нет, но мне жаль, что твоего брата подставили.
От неожиданности я вздрогнула и посмотрела на Тана, пытаясь прочитать по его лицу — врет ли он или говорит правду. Отчего-то я была уверена, что рыжий радовался моему горю и выжидал момента, чтобы ударить побольнее. И сейчас его признание выбило почву из-под ног. Мы никогда не были друзьями, совсем наоборот, и подобная откровенность настораживала.
— Почему ты так думаешь? — голос был каким-то глухим, словно не моим.
— Отец присутствовал при том покушении. Я несколько раз просил его рассказать подробности, и каждый раз они отличались.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Магия, Каймин. На всех свидетелей наложили заклинание, туманящее разум. Их показания были ложными.
— Но зачем? — Этот вопрос мучил меня больше всего. — Почему именно Наймин? Он никогда не лез в политику, полностью отдаваясь военному делу. На престол тоже не претендовал. Так почему именно мой брат?
— Не знаю, — с сожалением покачал головой Ларен. — Но хотел бы узнать…
— Зачем тебе это? Ты ведь всегда ненавидел нас.
— Знаешь, ненависть — слишком сильное слово, — усмехнулся разведчик, глядя на меня в упор. — Твоего брата я недолюбливал, но уважал. Он был благородным лайром, верным своему слову и делу. А вот тебя мне хочется прибить даже сейчас. У тебя ужасный характер.
— Кто бы говорил, — пробурчала я. — Знаешь, в последний раз у тебя почти получилось отправить меня к Лихар.
Вероятно, мне не стоило поднимать этот вопрос, но я должна была проверить. Необходимо было убедиться, что лекари душ не соврали, что друг, с которым я столько лет делила все тайны, на самом деле являлся лишь плодом моих фантазий. Кто, как не Ларен, мог подтвердить это. Ведь одна из последних встреч с Альдарином (если она, конечно, была), состоялась при участии Тана.
— Да неужели? — насмешливо хмыкнул рыжий. — Если бы я знал, что ты от страха становишься таким бешеным, ни за что бы не подошел! Я ведь просто поговорить хотел!
— Именно для этого ты заволок меня за угол и двинул в челюсть.
— Не сдержался, каюсь. Но и ты меня неплохо отделал. Не думал, что в таком хлюпике столько сил.
— Я тоже не думал… — вздохнула я, пытаясь унять боль, разливающуюся в груди.
Его никогда не было…
Кажется, Тан говорил что-то еще, но я его уже не слушала. Меня знобило, и осталось только одно желание — принять порошок. Поэтому, когда рыжий скрылся в нашей палатке, напоследок одарив меня странным взглядом, я вздохнула с облегчением.
Руки тряслись, так что расстегнуть пуговицы получалось с трудом. Даже заветную баночку с трубочкой вытащить удалось только с третьего раза. Зато насыпала порошок я очень аккуратно, стараясь не проронить ни крупинки. Поднеся трубочку к носу, чтобы сделать такой желанный вдох, натолкнулась на пристальный взгляд карих глаз.
В вялых языках догорающего пламени она была похожа на темную ведьму, про которых частенько рассказывали старые предания. Рыжие локоны сейчас приобрели красный, даже кровавый оттенок, превращая миловидное лицо в страшную маску. Вздрогнув, я несколько раз моргнула, пытаясь прогнать наваждение, но отчего-то не выходило.
«Я не буду отговаривать тебя, девочка, — раздался голос в голове. — Но стоит ли оно того? Ты ведь знаешь, что бывает с магами от этого порошка?»
— Знаю, — прошептала я, переводя взгляд на огонь.
«Тогда зачем?»
— Тебе не понять.
«Как знать. У каждого из нас своя судьба, свои испытания. Некоторые проходят их, другие же ломаются. Я думала, ты сильнее…»
— Раньше я тоже так думал, — усмехнулась я и все-таки сделала такой желанный вдох, — но оказался совсем не готов к проказам судьбы. Не надо судить меня, Айя. Я сам себе судья и палач.
«Ты ребенок, Кай. Глупый маленький ребенок, — покачала головой южанка и протянула мне руку. — Пойдем. Поспишь в моей палатке».
— Но что подумает Тан?
«Он большой мальчик и сам догадается, зачем взрослая женщина потащила в свою палатку юнца».
Спорить дальше не было ни сил, ни желания. Дрожь постепенно утихала, как и боль, а голова становилась легкая-легкая. Все проблемы отошли на второй план, оставляя после себя далекое эхо переживаний. Сейчас мне было плевать на все и всех. Хотелось только лечь и уплыть в царство духа Сна, где рядом были все, кого я любила.
Следующий день отличался от предыдущего лишь пронизывающим ветром, налетевшим с севера, да задумчивыми взглядами рыжего разведчика, которые откровенно раздражали. Мне вообще было тяжело находиться с ним рядом. Приходилось все время контролировать свои действия и слова, чтобы не нарваться на конфликт, следом за которым обязательно последовала бы драка. Нет, я была не против, но не здесь и не сейчас. Пусть на первый взгляд задание казалось простым, но интуиция меня еще никогда не подводила. А она с каждым шагом кричала все громче и пронзительнее: впереди нас ждали неприятности.
Весь день мы шли вдоль болота, с которого то и дело налетали мерзкие мушки либо наползал туман. Этот серебристо-серый морок жил своей жизнью, независимо от времени суток и погодных условий. Он погружал все вокруг в невесомую хмарь тягучего воздуха, приглушая все звуки. Потом отступал, но неизменно возвращался вновь, покрывая вещи белесыми каплями, оставляющими на одежде маслянистые пятна. В один момент мне это надоело, и я призвала родную стихию, чтобы рассеять мокрую взвесь, окружавшую нас со всех сторон. Каково же было мое удивление, когда вода не откликнулась. То, что нас окружало, не поддавалось моему влиянию. И дело было не в недавнем истощении, это я точно знала, оттого острее реагировала на окружающие звуки. Когда со стороны болота раздавался плеск, я вздрагивала и крепче сжимала рукоять меча. Мирайя, видя мое напряжение, пыталась успокоить, уверяя, что опасность нам не грозит, но… Ни разу не сказала, что там, в тумане, никого нет. Я одновременно и боялась и желала увидеть то, что скрывали болота Приграничья.
