Для папы – быть может, но не для всех. Если чья-то победа всегда означает чье-то поражение, то нам стоит задуматься о том, что потеряла империя после христианизации.
Конечно, мы не можем определенно утверждать, что именно христианство стало причиной всех этих утрат. Можно сказать лишь: исчезло очень многое из того, что было чуждо христианству. Огромный массив языческой культуры либо был уничтожен, либо погиб своей смертью от ветхости и небрежения. Начало этого разрушения мы видели, говоря о IV веке, – о том, как закрывались и рушились храмы, разбивались и уродовались статуи. Разумеется, некоторые из них сохранились – и сейчас украшают ведущие музеи мира или же иногда остаются нетронутыми там, где обнаружили их археологи. Но большая часть их погибла навсегда, уничтоженная ревностными епископами или мародерствующими монахами.
Другие артефакты, созданные не из мрамора или камня, погибли от небрежения. Исчезли во тьме веков тысячи книг, о существовании которых мы ныне можем лишь строить догадки: пьесы, романы, стихи, исторические, философские, научные трактаты, публицистика и многое, многое другое. Не обязательно их сжигали ревнители-христиане из ненависти к классической литературе, хотя и такое порой случалось. Но чаще их просто переставали переписывать для потомства.
По простой причине: на протяжении всего Средневековья переписыванием книг занимались почти исключительно монахи в монастырях. Понятно, что переписывать послания Павла было для них куда важнее и интереснее, нежели комедии Плавта! Однако языческая литература могла погибнуть со временем и сама собою; какую роль сыграло в этом христианство, нам не узнать никогда.
Если чья-то победа всегда означает чье-то поражение, то нам стоит задуматься о том, что потеряла империя после христианизации.
и терпимость к различиям, и ощущение, что к божественной реальности ведет не одна, а много дорог. Терпимость поощрялась. Свобода религии принималась как должное. Одной из величайших сторон античного язычества, взятого как целое, была именно эта повсеместная готовность принимать разнообразие и даже ему радоваться – готовность, утраченная с победой христианства
[279].
Изменилось в мире и еще одно – былая готовность разводить религию, этику, философию и мифологию по разным углам человеческого существования. Теперь, с победой христианства, на сцену вышел «тотализирующий» религиозный дискурс, стремящийся охватить всю жизнь своих приверженцев: теперь религия контролировала не только их культовые практики, но и моральные установки, и то, что они рассказывали о божестве, и взгляды не только на Бога, но и на реальность в целом. Христианство не просто завоевало империю – оно радикально изменило ее жителей. Оно открыло двери в общество для бедных, слабых, больных, изгоев, научило людей не презирать их, а напротив, ценить и поддерживать. Этот переворот захватил и социальные практики государства, и законодательство, и изобразительное искусство, и литературу, и музыку, и философию, и – на более фундаментальном уровне – представление миллиардов людей о том, что значит быть человеком. Как бы ни оценивать эти перемены, считать ли христианизацию Запада великой победой или прискорбным поражением, – невозможно отрицать, что более фундаментального и значительного культурного преображения наш мир еще не видел.
Приложение
Подсчет роста численности христиан
В 1996 году Родни Старк опубликовал популярную книгу, озаглавленную «Восход христианства»
[280]. В ней он объяснял те социологические факторы, которые, по его мнению, привели к победе христианства в римском мире. Специалисты по истории раннего христианства приняли эту книгу не слишком хорошо: они отмечали многочисленные погрешности в рассуждениях Старка, особенно в его некритическом использовании древних источников
[281]. Но пусть Старк и не историк античного христианства – он социолог. Как социолог, он умеет рассчитывать рост населения. И, на мой взгляд, самую значительную и интересную часть книги составляют именно его вычисления.
Старк сделал нечто такое, чего никто до него не пробовал. Он в самом деле начал считать. Предположим, говорит он, что в 40 году н. э. у христианства имелась одна тысяча приверженцев. Как быстро должна была расти их численность, чтобы к 300-му году достичь 10 % от населения империи – то есть шести миллионов человек? Возможен ли такой рост без чудес? Необходимы ли для него регулярные массовые обращения? На оба последних вопроса ответ – нет. Рост не должен быть ни сказочным, ни даже очень большим – просто постоянным. И ничего невероятного в этом нет. Чтобы тысяча христиан через 260 лет превратилась в шесть миллионов, Церкви достаточно было расти приблизительно на 40 % в десятилетие.
А это совсем не так много. Всего лишь 3,4 % в год. В этом году у нас сто христиан, а в следующем их должно стать сто три или сто четыре. Иными словами, в любой группе из ста христиан достаточно, чтобы лишь несколько из них обращали по человеку в год – или, еще лучше, чтобы один из них обращал в год одного человека вместе с семьей.
Постоянный рост численности включает в себя экспоненциальную кривую. Поначалу обращается не так уж много новичков. Но скорость роста сохраняется, обращенных становится все больше и больше – и в какой-то момент цифры начинают расти лавинообразно. Те трое или четверо, которых привлекла к себе группа из ста христиан, превращаются в тридцать-сорок тысяч (каждый год!), если христиан миллион. Принцип тот же, что у сложных процентов. Трудно поверить, что такое возможно: но в определенный момент это происходит, и деньги начинают течь рекой. Большая скорость роста для этого вовсе не нужна. Старк с явным удовольствием приводит несомненную историческую аналогию. Одна из основных тем его специализации – Мормонская церковь. Оказывается, со времен своего основания и вплоть до середины 1990-х годов, когда Старк начал о нем писать, мормонство росло со скоростью 43 % в десятилетие. Нет ничего невозможного в том, что и ранняя христианская Церковь росла с той же скоростью.
Старк сам сознает, что его вычисления относительно раннего христианства очень приблизительны. В самом деле, они явно не вполне соответствуют действительности. Прежде всего, непонятно, откуда Старк взял свою исходную цифру: 1000 христиан в 40 году н. э. От зарождения христианства прошло всего десятилетие. Последующие двадцать шесть десятков лет, согласно вычислениям Старка, Церковь росла со скоростью 40 % за 10 лет. Но откуда взялась эта тысяча? Если верить Новому Завету – а в этом вопросе ему сложно не верить, ибо трудно понять, как могло бы быть иначе, – начало христианству положила маленькая группка последователей Иисуса, мужчин и женщин, всего около двадцати человек. Было это в 30 году н. э. Если к 40 году эти двадцать человек превратились в тысячу, значит, скорость роста их за это десятилетие составила 4900 %. И что же, выходит, в первые десять лет христианская Церковь росла со скоростью 4900 %, а затем этот рост вдруг снизился до 40 %? Очевидно, нет.
