– Что это за любовь, милый, если не приносить жертвы?
– Любимая, я…
И тут Петер онемел.
На Мире была зеленая футболка с надписью «Бьорнстад против всех». Мира прикусила щеки, сломленная своей потерей, но гордая своим выбором.
– Фрак заходил, он продает такие у себя в магазине. Наши соседи вернулись домой в таких же. Господи, Петер, им по девяносто лет. Много ли девяностолетних ходит в таких футболках?
Мира улыбнулась. Петер не знал, куда девать глаза.
– Я не знал, что Фрак…
Мира коснулась его щеки.
– Фрак тебя обожает. Просто по уши влюблен, милый. В этом городе есть люди, которые тебя ненавидят, и ты ничего с этим не сделаешь. Но гораздо больше людей боготворят тебя, и с этим ты тоже ничего не сможешь поделать. Иногда мне хочется, чтобы ты не был незаменимым, иногда мне надоедает вечно тебя с кем-то делить, но, когда я выходила за тебя замуж, я знала: половина твоего сердца принадлежит хоккею.
– Нет, неправда… милая… скажи мне «уволься!» – и я уволюсь!
Просить она не стала – дала ему возможность не доказывать, что он лжет. Поступок любящего человека. Мира сказала:
– Я тоже из тех, кто боготворит тебя. И играю в твоей команде. Несмотря ни на что. Иди и спасай свой клуб.
Петер еле слышно ответил:
– На будущий год, любимая… дай мне всего один сезон… а в будущем году…
Мира протянула ему бокал – наполовину полный? наполовину пустой? Поцеловала своего мужа в губы, он прошептал «я люблю тебя», и его дыхание легло на ее дыхание. Мира ответила: «Победи, любимый. Если тебе действительно это нужно, то… победи!»
Мира ушла в их с мужем дом. И написала коллеге: «Не могу принять твое предложение. В этом году не получится. Прости». Потом она легла спать. Той ночью в ее кровати спали три женщины. Всего три.
* * *
Поздно вечером Петеру позвонили из местной газеты и спросили напрямик: «Подтверждаете ли вы слухи? Нашелся ли новый спонсор? Вы можете спасти клуб? Правда ли, что вы приняли на работу женщину-тренера? Встретится ли “Бьорнстад” с “Хедом” в первом матче серии?»
На все четыре вопроса Петер ответил одним-единственным словом и положил трубку.
«Да».
17
Почуяв кровь, разжигали пламя
На стене в кабинете Ричарда Тео, рядом с изображением аиста, висела распечатка с сайта хоккейного союза: расписание осенней серии игр «Бьорнстад-Хоккея». Первая встреча – с «Хед-Хоккеем».
В открытое окно влетела муха, но Тео не прибил ее, и та летала по кабинету, жужжа все неистовей и яростней. Тео недавно прочитал книгу о терроризме, где историк использовал такую аналогию: муха в посудной лавке не сможет перевернуть ни одной, даже самой маленькой чашки, но вот она жужжит под ухом у быка, жужжит, жужжит – и он, перепуганный, разозленный, врывается в лавку и устраивает там разгром.
Ричарду Тео разгрома не требовалось, ему хотелось просто конфликтов. Он продолжал чутко слушать. Людей в продуктовом магазине, в скобяной лавке, в баре «Шкура», в Низине, на Холме; он смотрел им всем в глаза и, вместо того чтобы высказываться по тому или иному поводу, задавал вопросы. «Каких действий вы ждете от нас, политиков?», «Каким вы видите Бьорнстад через десять лет?», «Сколько налогов вы заплатили в прошлом году?», «Считаете ли вы, что деньги были потрачены в ваших интересах?». Порасспрашивав, Тео понял: людей здесь беспокоят три вещи: работа, здравоохранение и хоккей.
Потом Ричард Тео уселся за компьютер и принялся писать.
Все лето местная газета пересказывала слухи о закрытии больницы в Хеде; все эти статьи Тео комментировал анонимно с полдесятка разных аккаунтов. Он не сеял ненависть, не старался привлечь к себе внимание, а просто подбрасывал по полешку в разгорающееся пламя. Когда какая-нибудь встревоженная беременная спрашивала, что будет с родильным отделением в больнице, одна из анонимных ипостасей Тео вопрошала: «А вы что-нибудь слышали?» Женщина отвечала: «У меня там знакомая работает, говорит – больницу закрывают!!!!» Анонимная ипостась Тео замечала: «Ну, будем надеяться, что правительство не поднимет цены на бензин. Хоть в машине сможем рожать». Когда какой-нибудь очередной уволенный с бьорнстадской фабрики писал: «Точно!! Почему всякий раз расплачивается провинция?» – другая ипостась Тео отвечала: «С какой стати тратить все деньги на больницу в Хеде? Может, лучше открыть медицинский центр в Бьорнстаде?»
К мужчине и женщине присоединялись еще несколько озлобленных голосов, дискуссия накалялась, и тут Тео направлял раздражение в нужное ему русло: «Значит, местные матери должны рожать в машинах, а бюджетные деньги коммуна потратит на «Хед-Хоккей»?»
На самом деле средства на медицину и на хоккей берутся из разных бюджетов, а решения о финансировании того и другого принимают разные политики, но, когда сталкиваешься со сложными вопросами, всегда найдутся люди, которым захочется простых ответов. И вот так, день за днем, Ричард Тео в разных ветках комментариев делал то, что умел лучше всего: раздувал конфликты, сталкивал лбами. Провинция против столичных городов. Здравоохранение против хоккея. Хед против нас.
Мы против вас.
А тем временем все больше людей самых разных возрастов надевали зеленые футболки с надписью «Бьорнстад против всех».
Политика не знает хронологической последовательности, масштабные перемены не происходят из ничего, им всегда предшествует ряд мелких причин. Иногда политика – это найти тренера в хоккейный клуб, иногда политика – это просто ответить на телефонный звонок, когда прочие местные политики в отпуске. Во второй раз Тео позвонила та же журналистка на временной ставке, что и в первый раз. Теперь она пыталась наполнить иссякшие по причине летнего времени полосы новостей дежурными вопросами типа «Как местные знаменитости отметили праздник середины лета?», а ведь Ричард Тео – «и политик, и в некотором роде знаменитость», к тому же он был так любезен во время их предыдущей беседы. И Тео не упустил свой шанс:
– Я поехал в Хед, коммуна всегда направляет деньги именно туда. Но с гораздо большим удовольствием я бы отпраздновал середину лета в Бьорнстаде!
– Вы полагаете, коммуне следовало провести летний праздник в Бьорнстаде? – поинтересовалась журналистка.
– Понимаете, у бьорнстадских налогоплательщиков может возникнуть опасения, что коммуна направляет все бюджетные средства в Хед, – благожелательно пояснил Тео.
– Это… в каком смысле?
– Ну, достаточно почитать ветки обсуждений под статьями в вашей же газете, – намекнул Тео.
Журналистка положила трубку и быстро нашла комментарии под статьями о больнице. К тому времени Тео уже стер свои реплики, но его мысли подхватили многие другие: «Бьорнстад, значит, должен искать спонсоров на стороне, а КОММУНА тем временем спонсирует Хед! Почему деньги на «Хед-Хоккей» коммуна находит, а на БОЛЬНИЦУ – нет?»
