Он склоняется надо мной, легко прикасается к лицу.
Сопротивляться, оттолкнуть его… у меня больше нет сил. Проклятые таблетки.
– Ты превзошла все мои ожидания, Хлоя. Ты действительно само совершенство.
Его рука опускается на мою шею, чуть распахивает блузу.
Мое сердце сейчас взорвется, я чувствую. И надеюсь на это.
– Ты стала убийцей, мой ангел… Бедный Мартен, бедный Бертран! Ты понимаешь, что хладнокровно убила двух ни в чем не повинных людей, моя сладкая?
Моя голова раскачивается справа налево, пытаясь сказать «нет». Чтобы уйти от очевидности.
Я не могла жестоко убить двух невиновных!..
– Уверяю тебя, они были совершенно ни при чем. Никто мне не платит, нет никакого заказчика… Есть только я! Ты и я. И теперь ты здесь, я смогу заполучить тебя. Это будет длиться месяцами, может, даже годами… А потом я от тебя устану и выберу себе другую. И буду смотреть, как ты медленно подыхаешь в этих стенах.
Он выплевывает свой жгучий яд прямо в мое заледеневшее лицо. Со своей сияющей улыбкой.
– Я скажу им, кто ты! Я скажу им, что ты сделал!
Я пыталась закричать, но с губ слетел только жалкий лепет.
– Давай, сердце мое, говори им все, что захочешь. Сумасшедшим никогда не верят, особенно таким параноикам, как ты… Они решат, что ты включила меня в свой бред, потому что мы знакомы. И просто вкатят тебе еще большие дозы.
– Нет!
– Да, Хлоя. Слово чокнутой ничего не стоит. Они сделают вид, что принимают тебя всерьез, и увеличат количество препаратов… Здесь ты никто. Всего лишь буйнопомешанная, опасная преступница, которую признали невменяемой и не отвечающей за свои действия. Психически больная, которую следует изолировать, запереть, помешать причинять вред нашему прекрасному обществу… Ты получила пожизненное, дорогая. И никому больше нет до тебя никакого дела, кроме меня.
Не знаю как, но я нахожу в себе силы оттолкнуть его. Он падает на бок, я кидаюсь к двери. Бешено дергаю ручку, зову на помощь, пока не теряю голос, стучу в дверь кулаками.
Когда я оборачиваюсь, эта мразь разглядывает меня со своим бесноватым видом. Он тихо помахивает у меня перед глазами связкой ключей.
– Тебе это нужно, мой ангел? Подойди и возьми… Ну же, подойди! Хочешь лишить меня своего общества? Разве нам с тобой здесь не хорошо?
Мой затылок откидывается назад, череп врезается в запертую дверь.
Я хотела бы разбить себе голову. Чтобы больше не видеть его улыбку. Не слышать его голос.
Чтобы отправиться в гроб, где его не будет.
Ты получила пожизненное, дорогая.
Дозы успокоительного берут верх. Разъятые нервы изменяют мне. Я падаю около двери.
Сидя на кровати, он продолжает наблюдать за мной, словно проникает в меня одними только глазами.
– У тебя изменилось лицо, Хлоя. Однако, на мой взгляд, ты стала еще красивее, чем раньше… Наверняка потому, что сбросила эту чертову маску! Наконец-то ты избавилась от чувства превосходства, от того высокомерия, которое тебя портило. Теперь ты – это действительно ты… И действительно моя. Теперь я уверен, что ты будешь меня видеть. Ты будешь думать только обо мне. Я стану твоей вселенной в одном лице, ты хоть понимаешь?
Он усмехается, засовывает ключи поглубже в карман. Потом медленно идет ко мне.
Как бы я хотела исчезнуть! Как бы я хотела никогда не появляться на свет!
– И ты скоро потеряешь разум, Хлоя. Мало-помалу ты забудешь, кем была.
– Нет…
– Да, мой ангел. И я знаю, что ты меня полюбишь, как никого никогда не любила. Потому что у тебя буду только я.
Он поднимает меня, уносит в свое логовище.
Как оказывается, прямо позади кровати.
Я лежу на полу, на холодном кафеле, уставившись глазами в потолок.
Он говорит со мной, я его слышу. Но ответить не могу.
Я могу только плакать. Снова и снова.
Пока он медленно меня раздевает, как тряпичную куклу со вспоротым животом.
– Знаешь, ты первая, кто пришел ко мне сюда. Обычно они убивают себя, чтобы избавиться от меня. Но ты… ты не такая, как другие, ты исключительная. Ты самый прекрасный мой успех.
Я зову на помощь, слова умирают в глубине моего горла.
Пока он проводит своими губами больного психа по всему моему телу. По живому. Оставляя жестокие ожоги.
– Мой шедевр…
Я умоляю сердце остановиться.
И слышу, как он смеется.
Я умоляю смерть забрать меня, но понимаю, что она не придет.
Что никто не пожелает осквернить мой гроб.
Не помешает ему осквернить мое тело. Что он и делает.
– Мое самое прекрасное побоище.
Эпилог
Год и три месяца спустя…
Ты снова сменила замки, мой ангел?
Но ты должна бы знать, что это бесполезно… Никакая дверь и никакой замок не могут меня остановить.
Впрочем, ничто и никто не может меня остановить.
И тому доказательство, что я уже у тебя. Едва ты ушла на работу. Храбрый маленький солдатик! Я смотрю, как ты удаляешься в своей форме, которая идет тебе как нельзя лучше. Но которую я скоро силой сорву с тебя.
Ты уже в растерянности.
Ты уже не спишь без снотворных. Ты думаешь только обо мне, хотя ты меня даже не знаешь.
Твоя жизнь уже превратилась в ад.
Но это ничто по сравнению с тем, что я для тебя приготовил.
Мой дорогой ангел, моя дорогая Валентина… Надеюсь, ты пойдешь по стопам Хлои. И зайдешь так же далеко, как она.
Знаешь, отчасти поэтому я тебя и выбрал.
Во-первых, потому, что ты красива. Определенно, у Алекса был хороший вкус на женщин! Надо отдать ему должное. Но я тебя выбрал не только за твою женственность и очарование. Еще и за оружие, которое ты носишь на поясе.
Однажды ты им воспользуешься. Однажды ты рухнешь. И я буду рядом.
У меня найдется для тебя местечко. Сможешь занять то, которое принадлежало Хлое. Чудесной Хлое…
Сможешь ли ты быть на ее высоте? Сможешь ли заменить ее?
Знаешь, я так и не оправился от ее ухода. Мы оставались вместе долгие месяцы. Неразлучными. Каждую ночь, или почти, она была моей. Только моей.
Я наблюдал, как продвигается безумие. Оно завораживающий артист.
Я видел, как оно день за днем меняет Хлою. Лепит ее душу, лицо и тело. Разъедает, как мощная кислота.
Хлоя, моя дорогая Хлоя… Я думал, она сдалась. Но знаешь, Хлоя никогда не сдается.
