Дверца открывается, он выходит. Не отводя глаз от зеркала заднего вида, Хлоя затаила дыхание. Что он будет делать?
Видно ей плохо, из-за фар.
Только тень.
Мужчина, без сомнения. Высокий, одежда темная, голова покрыта. И идет к ней.
Сделать правильный выбор. Быстрее.
Хлоя начинает давить на клаксон, не отнимая от него руки. Тень застывает.
В саду напротив зажигается свет, на пороге дома появляется мужчина. Несколько секунд спустя то же самое делает его сосед.
Хлоя продолжает давить на клаксон.
– Ну же, вылезайте из дома! – рычит она. – Помогите мне!
Незнакомец возвращается в свою машину. Дает задний ход и исчезает.
Хлоя снимает руку с гудка. Она начинает дышать, а потом разражается слезами.
Разбуженные жители возвращаются по домам – их наконец-то оставили в покое.
* * *
Хлоя сидит на диване. Руки зажаты между коленями, лицо свело от напряжения, правая нога слегка подрагивает. Бертран смотрит на нее, стоя у окна.
– Тебе лучше?
Она отрицательно мотает головой.
– Раз ты не хочешь идти в ресторан, я приготовлю что-нибудь поесть, – предлагает он.
– Нет… В холодильнике пусто. У меня не было времени… К тому же я не голодна.
Бертран встает на колени рядом с ней, берет ее руки. Ледяные.
– Постарайся расслабиться.
– Он хочет меня убить!
– Не говори так! Это просто злобный шутник, – убеждает Бертран. – Кто-то хотел только напугать тебя до чертиков… И преуспел.
Хлоя сдерживает слезы, Бертран прижимает ее к себе.
– Успокойся, детка. Может, это мужик, которого ты подрезала на дороге, и он решил отомстить. Или увидел красивую девицу и захотел немного поразвлечься.
– Это был он! – орет Хлоя.
– Было темно, не понимаю, как ты можешь утверждать с такой уверенностью. Как можешь узнать человека, которого ни разу толком не видела…
Она знает. Это был один и тот же человек. Это не какой-то шутник. И однако, она не может найти слов, чтобы убедить Бертрана. Поэтому перестает настаивать и продолжает рыдать в его объятиях.
Глава 16
Скорчившись у стены под окном, он смотрит на нее.
Он смотрел на нее всю ночь.
Потому что скоро ее у него отнимут. Скоро он ее больше не увидит.
Никогда.
Это невыносимо.
Он выплакал все слезы, какие были в его теле, проклял всех богов вселенной.
Он хотел было закрыть ей глаза, но не осмелился к ней прикоснуться. Почувствовать холод ее кожи на своей было выше его сил.
Он хотел было взять свой ствол. Вставить его в рот и уйти с ней.
В результате он так и не нажал на курок. Но от мысли не отказался.
В конце концов, он ведь ей так ничего и не пообещал.
Оружие рядом. В кобуре.
Простое движение. И все забыть. Не страдать больше.
Никогда.
Еще одна ночь без сна. Однако никакого изнеможения. Скорее прилив энергии, близкой к истерии. Мускулы напряжены, нервы взвинчены.
Хлоя не узнает себя в зеркале. Усталость, которой она не чувствует, чудовищно проступила на лице.
Она возвращается в спальню, где все еще спит Бертран. Как он может дрыхнуть, когда с ней заигрывает смерть? Ей бы хотелось, чтобы он разделил ее бессонницу, ее тревоги и страхи. Несмотря на то что он здесь, она чувствует себя одинокой.
Одинокой и уязвимой.
Но игра шла достаточно долго. Правила скоро изменятся.
* * *
Он даже не услышал, как она вошла. Он был слишком далеко. Забился в плотную скорлупу боли, горя, страха.
– Добрый день, Софи!
Мартина останавливается в дверях комнаты. Сначала она видит Александра, сидящего на полу, неузнаваемого. С пистолетом в правой руке.
Затем ее глаза переходят на Софи.
– Господи…
Несколько секунд она стоит, ошеломленная, потом начинает действовать. Подходит к майору, склоняется над ним.
– Месье Гомес, дайте-ка мне оружие, пожалуйста.
Она протягивает руку, он ее не видит, его глаза не отрываются от жены. Как если бы он боялся, что стоит ему отвести взгляд, и она навсегда исчезнет.
– Дайте мне ваше оружие, месье Гомес, – повторяет Мартина очень мягко.
– Оставьте нас. Убирайтесь.
– Нет, Александр. Я не могу вас оставить. Отдайте оружие, и я уйду.
Наконец он переводит глаза на нее. Сумасшедшие глаза. Чудовищно прекрасные.
Чудовищно печальные этим утром.
Мартина протягивает руку, хватается за оружие.
– Ну же, Александр, отпустите его.
Он разжимает пальцы, она берет «зиг-зауэр» за рукоятку и выходит, чтобы припрятать его в надежном месте. Когда она возвращается в комнату, он все так же сидит, не шевелясь. Кажется, застыл навечно.
Тогда Мартина накрывает лицо Софи простыней. Как если бы смерть не должна иметь лица.
– Нет! – взвывает Гомес. – Не трогайте ее!
Он встает, она отступает. Инстинктивно.
Эти сумасшедшие глаза. Которые теперь смотрят на нее.
– Успокойтесь, прошу вас…
Она покидает комнату пятясь, не делая резких движений, сворачивает в коридор и хватается за мобильник. Но решает выйти из квартиры, прежде чем звонить. Дрожащей рукой Александр стягивает простыню.
– Я здесь, – шепчет он. – Никто не тронет тебя. Никто.
* * *
– Ладно, если изложить вкратце, вчера вечером вас преследовал мужчина в машине. Тот же мужчина, которого вы не способны описать, уже неоднократно преследовал вас на улице.
Коп вздыхает, Хлоя упорствует. Она думала, что убедить их будет легче.
– Еще была мертвая птица на моем пороге и…
– Не следует повсюду видеть зло, мадам, – прерывает ее лейтенант. – Птица сдохла на вашем коврике, это ничего не означает. Птицы не всегда прячутся, чтобы умереть!
Хлоя сжимает челюсти. Этот тип в открытую над ней насмехается.
– А гроб, нарисованный на моей машине?
Он пожимает плечами:
– Какой-то мальчишка по-дурацки пошутил или бестактный сосед.
– Я в смертельной опасности, а вы мне не верите? – срывается Хлоя.
– Послушайте, мадам, я хотел бы вам помочь, но, честно говоря, не вижу, каким образом! Вы говорите о мужчине, которого видели лишь мельком. Вы рассказываете о фактах, которые невозможно проверить. Если бы были телефонные звонки или анонимные письма, тогда дело другое. Но так…
