– Что тут за чертовня творится? – спросил ты.
– Меня стошнило, – ответила я.
– Это я вижу. Могла бы и прибрать за собой, Идит. Это отвратительно. И тут воняет.
– Сам убирай, – сказала я, и тон моего голоса, такой враждебный и озлобленный, вероятно, удивил нас обоих поровну. Ты пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал, и я видела, что ты прикидываешь, какую именно твою ложь я разоблачила.
– Очевидно, что-то не так, – сказал ты, перемещаясь к холодильнику, вытаскивая бутылку пива, снимая крышку и отхлебывая добрую треть одним глотком.
– Можно и так сказать, – тихо произнесла я.
– Ты намерена мне сообщить, в чем дело?
– В первую очередь – главное, – ответила я. – Наш брак закончен, Морис, и я от тебя ухожу. Сегодня. Этим же вечером. Хотя вообще-то нет, – поправилась я, недоумевая, почему это не пришло мне в голову раньше. – Уходить будешь ты. Я хочу, чтобы ты собрал все свои вещи и убрался отсюда в течение часа. А завтра утром я подам на развод.
Миг ты ничего не говорил, затем просто кивнул и сел в кресло у окна.
– Ладно, – произнес ты, стараясь говорить безразлично, однако в голосе у тебя звучало такое, чего раньше я никогда не слышала. – Если ты этого хочешь, я тебе мешать не стану. Но есть ли этому какая-то конкретная причина? То есть, мы с тобой женаты пять лет, и когда я сегодня утром уходил, между нами все казалось прекрасно. Поэтому мило было б узнать, что якобы я сделал такого за прошедшее время. Опять не опустил сиденье унитаза?
– Днем мне позвонили, – сказала я и повернулась посмотреть на тебя – понаблюдать, как ты изо всех сил стараешься не напрягать себе лицо.
– Кто позвонил? – спросил ты.
– От Питера.
– Я люблю телефонные звонки от Питера, – сказал с улыбкой ты. – Они всегда приносят хорошие вести. Я продал еще какие-то иностранные права? Или, вероятно, мне предлагают контракт на экранизацию?
– Он звонил не поэтому. Просил передать тебе сообщение. Очевидно, он пытался весь день дозвониться тебе на мобильный, но тот был выключен.
– А, это потому, что я был у Майи, – сказал ты.
– Прошу прощения? – переспросила я, не уверенная, что все расслышала верно. – У Майи?
– Да, у Майи Дразковки. Твоей бывшей студентки. Помнишь ее, да? Хорошенькая такая. Не самая большая твоя поклонница! Считает тебя сукой, если честно, но я ей сказал, что ты б ей больше понравилась, узнай она тебя получше. У нас с ней кое-что уже несколько месяцев – вообще-то с тех пор, как она ушла с твоего курса. Я б не стал тебе говорить, но теперь, видимо, значения это не имеет, раз уж ты все равно решила меня бросить.
Я покачала головой и рассмеялась. Как ни удивительно, я поймала себя на том, что мне теперь это безразлично. В день, полный сюрпризов, тот факт, что ты меня обманывал с плагиаторшей, был самой незначительной из моих бед.
– Так ты расскажешь мне, чего хотел Питер, или я сам должен буду догадаться? – спросил ты, и я обратилась к тебе, уверенная, что ты и сам мог бы догадаться.
– Он сказал, что звонил твой издатель, и они хотели бы знать, не согласишься ли ты еще немного подумать над названием своего романа. Оказывается, оно им не очень нравится. Они хотят чего-то немного более коммерческого.
– Правда? Я считал, что оно очень даже хорошо.
– Я тоже, когда придумала его, – сказала я, уже возвысив голос. – “Соплеменник”.
– Милая, это же всего лишь название, – улыбнувшись, сказал ты, и я поняла, что ты занервничал, поскольку ни разу за все годы нашего знакомства не называл меня ни “милой”, ни “дорогой”, ни “сладенькой”, ни “деткой” – никакой этой херней, которую я так ненавидела.
– Это не просто название, – сказала я. – Это вся блядская книга! Ты украл ее у меня!
– Ох, я тебя умоляю, – ответил ты со смешком. – Ничего я у тебя не крал. Не надо вот этой вот мелодрамы.
– Господи, Морис, да я же заглянула к тебе в компьютер! Я нашла файл. И вашу переписку с Питером. Я нашла там свой роман. Мой роман!
– Но принадлежат ли романы кому-либо из нас на самом деле? – спросил ты, возводя взгляд к потолку, как будто бы мы с тобой вели глубокую философскую дискуссию. – Если не считать читателей, в смысле? Это интересный вопрос, тебе не кажется?
– Этим ты и занимался здесь весь год, – сказала я, встав и начав расхаживать взад и вперед по комнате, когда меня поразила глубина твоего предательства. – Пока я была на работе, ты сидел в этом кабинете, переписывая мою книгу, одно слово за другим. И черновики! Ты даже некоторые умудрился перетащить себе! Должна поздравить тебя, Морис. Ты довольно неплохо замел все следы.
Ты открыл рот, чтобы со мной поспорить, но я знала, что опровергать меня тебе неохота. Тебя поймали с поличным. Легче было изменить тактику.
– Мне он был нужен, – тихо произнес ты, не в силах смотреть мне в глаза. – Прости меня, Идит, но у меня не было сюжета. Ты же сама это знаешь. У меня никогда не бывало своих сюжетов. Мне они просто не удаются.
– Но это не значит, что ты можешь красть мой! – крикнула я.
– Послушай, – воскликнул ты, вставая и приближаясь ко мне; ты немного напугал меня, когда взял меня за руки, а я вырвалась. – Никто не обязан этого знать. Дай мне только это, Идит, больше я ничего не прошу. Если ты меня любишь, если ты поистине меня любишь, просто отдай мне его. Роман, кстати, чудесен. Все, что про него сказал Питер, – правда. Это и впрямь шедевр, и ты обалденный писатель. У меня с ним будут настоящие шансы на Премию. Я уверен, что он войдет в короткий список, – не думаю, что в этом могут быть какие-то сомнения.
Я уставилась на тебя, совершенно оторопев, не понимая, не целиком ли ты лишился разума.
– Но это же мой шедевр! – закричала я. – И это будет мой короткий список!
– Имеет ли значение, чье имя на нем будет стоять? Мы женаты, правда же? Мы команда. Вместе впряглись и тянем. Какая тебе разница, если этот я подпишу своим именем, а ты начнешь другой? Я известнее тебя, уж если на то пошло, и это станет моим возвращением в издательский мир. А потом я напишу что-нибудь сам, честное слово.
– Ты, сука, что – смеешься надо мной? – взревела я. – Ты и впрямь считаешь, что я просто возьму и отдам тебе свой роман? После того, как вложила в него столько труда?
– Почему ж нет? – спросил ты, не понимая. – Неужели я прошу настолько многого?
– Потому что это будет совершеннейшая ложь!
– Мне кажется, ты сейчас ужасно эгоистична, – сказал ты, и я расхохоталась, но мой смех вскоре стал несколько истеричным. У меня было ощущение, как будто все это не может происходить наяву. Я посмотрела на тебя, ты улыбнулся, и я ничего не смогла с собой поделать – в тот миг я вспомнила, насколько привлекательным всегда тебя считала, и на мгновение задалась вопросом, каково будет выебать тебя прямо здесь и сейчас, зная все, что я про тебя уже знаю. Но, разумеется, делать этого я не стала – просто развернулась и вышла из комнаты и двинулась к спальне, где намеревалась собрать твои вещи. Но не успела я до нее дойти, ты перехватил меня на вершине лестницы и развернул меня к себе. Вонь рвоты на полу была непереносимой.
