— Может, сразу втроём? — предложил ингуш.
— Не хватало ещё всей кодлой завалиться и пальбу захороводить, — поморщился Грач. — Нет, постараемся сделать всё тихо.
— Как в Климске? — ухмыльнулся Казбек.
Боря зыркнул недобро, и кавказец заткнулся.
Переулок, где находился дом номер восемнадцать, отыскали быстро. Дошли до номера шестнадцатого и определили, что хата Кирюхи Гусара стоит аккурат над обрывом.
— Стоп, машина, — скомандовал Боря Грач.
Исай вопросительно глянул на кореша.
— Если эти типы нас опередили, они уже с Кирюхой работают, — пояснил верзила. — Будем ломиться с главного хода — нарвёмся на пулю. Заходить надо незаметно, с тыла.
— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Серёга Исай.
— По соседней улочке пройдём, спустимся с обрыва, потом вскарабкаемся к хате Гусара сбоку. Короче, огородами — и к Котовскому.
— Везёт нам на обрывы, — хмуро вздохнул Исай. — Это мне что-то смутно напоминает…
— Хорош ныть, — поморщился Боря Грач. И приятели отправились в соседний переулок, параллельный тому, где жил Кирилл Сабельняк вместе со своей сестрицей.
Спускаясь по откосу к речке Безымянке, Исай зацепился за обрывок проволоки, торчавший из земли, и покатился кубарем. Быть бы ему крещённым в мутных водах вонючего ручья, ежели бы, на его счастье, по пути следования не встретился ржавый остов холодильника, о который Серёга Исай затормозил затылком. Когда к берегу спустился изрядно отставший Боря Грач, Исай тихо стонал и даже почти не ругался. Он печально поглядел на Борю и грустно выдавил:
— Чтоб ты усрался со своими гениальными планами…
— Вставай, охотник за холодильниками, — ободряюще ответил Грач и протянул Исаю руку. — Мы пришли не металлолом собирать. Ты цел?
— Какой ты, бля, заботливый, — мрачно заметил Исай и, кряхтя, поднялся, отряхивая с куртки прилипший мусор. — Вроде ничего не поломалось, — сообщил он, тщательно ощупав себя.
— Тогда — на штурм новых вершин, — призвал здоровяк Боря. И Исай уныло поплёлся вслед за ним вдоль по речке.
Подъём по откосу прошёл на редкость удачно, без травм и боевых потерь. Лазутчики вскарабкались прямо к дощатому сортиру. Перед ними раскинулся огород с зеленеющей травкой, метрах в пятнадцати стоял боком дом Сабельняка с одиноким окошком.
— Придётся ещё слегка обогнуть, — сказал Боря. — По соседнему двору. Обзор из этого окошка слишком широкий. Если попрёмся прямиком через огород, нас сразу срисуют.
— А в соседнем дворе наверняка псина, — недовольно пробурчал Серёга Исай. — Хай подымет, да и нам задницы порвёт.
— У тебя «дура» с глушаком! — оборвал Боря. — Короче, другого пути нет.
На счастье бойцов Аркаши Делового, соседний двор находился в запустении. В заборе из сетки-рабицы давно уже кто-то прорвал приличную дыру, домишко с прохудившейся крышей уныло таращился на приятелей пустыми тёмными глазницами, как череп кобылы вещего Олега. Никто не встретил незваных гостей злобным лаем, и они спокойно зашли в тыл дома Сабельняков, где никаких окон не наблюдалось. Громила Боря легко отодрал пару прогнивших досок из покосившегося заборишки, и приятели проскользнули во двор Кирюхи Гусара. Правда, Боря Грач распорол рукав о торчавший гвоздь. Серёга Исай довольно ухмыльнулся: не одному же ему страдать. Бог не фраер…
Приятели на четвереньках обогнули дом, аккуратно проскользнули под окном и подобрались к входной двери. У двери никого не было.
— Если закрыта, придётся ждать, пока они выйдут, — шепнул Исай.
— Ясен перец, — согласился Боря. — Но нам бы узнать, про что они там базлают. Вон окошко, подберись и послушай.
Исай шустро засеменил на карачках мимо двери, как солист ансамбля молдавской пляски «Жох». Повертелся под окном, несколько раз быстро глянул, вернулся.
— Нет там никого, — сообщил он. — Это кухня.
Между тем за дверью явственно слышались глухие голоса и вскрики. Правда, разобрать что-то не было никакой возможности.
— Слетай к тому окошку, что на огород выходит, — приказал Боря.
— А чё ты командуешь? — обиженно прошипел Исай. — Сам ползи.
— Не доставай меня, — пригрозил Грач. — Нашёл время…
Со вторым окном Серёгу Исая вновь постигла неудача.
— Непруха, — сообщил он по возвращении. — Там спальня, тоже ни единой ****и.
— Ладно, жди, — тихо вздохнул Боря Грач. — Я с другого бока подберусь. Там наверняка ещё один шнифт имеется.
Бандит не ошибся. На этот раз он подкрался к окну, которое вело в комнату. Через открытую форточку слышимость была довольно отчётливой.
— Вот видишь, сука, а ты говорить не хотел, — с мрачным равнодушием обращался к неведомому собеседнику хрипловатый мужской голос. — Значит, приятель твой должен приехать сегодня вечером. Ну, с ним мы разберёмся. Вопрос другой: где чемоданчик?
— И пусть скажет, где моё бабло! — раздался чей-то поросячий визг.
Наверняка подельник хрипуна, определил Боря. А спрашивают Кирюху Гусара. Ответа Кирюхи Боря не разобрал. Но, судя по всему, ни про чемоданчик, ни про деньги Гусар рассказывать не торопился.
— Заклей ему рот по-новой, — обратился к подельнику хрипун. — Сейчас будет больно. Слушай, Гусар, мы же всё равно твою хату на уши поставим, кейс найдём. Оно тебе надо, корчить Зою Космодемьяновскую?
Затем послышалось неясное, но жуткое мычание, ещё какие-то звуки — кажется, кто-то случайно задел стол, что-то задвигалось, застучало, заскрипело.
— Отключился, — послышалось взволнованное блеяние того типа, что интересовался баблом. — Ты бы поменьше вертел!
Грач решил дальше не прислушиваться и поскакал лягушонком назад, к Исаю.
— Ну что? — тревожно спросил тот.
— Замытарили несчастного пацана, — сообщил Грач. — Берём эстафету в свои руки. Пытать будем сами, но аккуратно и гуманно. А то крякнет, вообще ничего не узнаем. Всё, надо вмешиваться.
— Как вмешиваться? — поинтересовался Исай. — Я дверь потрогал, она заперта. Ну, немножко ходит, видать, на крючке.
— Крючок — ерунда, — заверил приятеля Боря. — Главное — внезапность. Я срываю дверь с крюка, ты заскакиваешь и берёшь всех на мушку.
— Может, сразу мочить? — предложил Серёга Исай.
— По обстоятельствам, — сказал Боря. — Вообще-то желательно взять живыми. Вдруг Гусар в их нежных лапах уже того… шпорами звякнул. Так мы хоть от этих чертей чего-нибудь узнаем.
ДЕРЖА ПИСТОЛЕТ В ЛЕВОЙ РУКЕ, Боря Грач резко рванул дверь на себя. Хлипкий крючок вылетел и звонко ударился о пустое ведро в сенях, а в проём двери сходу вломился Серёга Исай.
— Руки в гору, суки рваные! — завопил он во всю глотку.
