Огорчало лишь одно. Мы сидели в этой комнате не в полном составе. И пока я даже представить не мог, как вытащить из лап чернюков остальных.
Та странная старуха со своим дедом-Оружием — она явно глава клана. Но какого? Есть ли у них сила, и какая? И почему Лакоста так нагло удочерила ее внучку? Не знала? Или ей было наплевать, потому что у клана нет силы? Не похоже… С другой стороны, почему тогда мне старуха обрадовалась, будто вместо низкосортного Оружия перед ней лежал лучший выпускник академии с километровой родословной? Это ли не показатель упадка?
И вообще все слишком странно и непонятно. Помогут ли они спасти остальных или, наоборот, запретят распылять силы и рисковать ради каких-то порченых железок?
Глава 12
Марина:
Будильник заверещал над ухом привычно в шесть утра. Хорошо, что уже конец апреля, за окном светло, а то я прямо ужасно не люблю просыпаться в темноте — такое чувство, что тебя поднимают среди ночи. А так можно пару раз потянуться, понежиться под теплым одеялом и бодро вскочить.
Хм, потягиваться мешает что-то тяжелое и теплое. И волосы какие-то в рот лезут…
А-а-а-а, блин-колобок вприпрыжку по снежной тундре! Забыла!
В рот мне лезла шерсть с оленьей шкуры, так и оставшейся в постели и радостно линяющей, а потягиваться мешал наложник.
Вот не знаю, радоваться, что это был не сон, или огорчаться?
— Вставай, страна огромная! — пропела я ему в ухо, подталкивая в бок, чтобы он выпустил меня. — Вставай на добычу телефона и завтрака! Пошли, я тебя с микроволновкой познакомлю, она будет весь день вас кормить!
— Доброе утро, Мастер, — как-то преувеличенно бодро поздоровался тот. — А как у вас добывают завтрак? Нужно поймать несколько диких животных или рыбу?
Я покосилась на него с подозрением. Не, больным больше не выглядит… Неужели бабкины сказки про жир из злых духов ночи оказались правдой? Я вот тоже на редкость хорошо себя чувствую и выспалась. А наложник так вообще светится — по-моему, у него даже глаза стали ярче, а губы пухлее… или просто четче выделяются, после того как потеряли землистый цвет. Красавчик! Как говорила тетя Песя из кино про «Ликвидацию» — такой сочный!
— Что ты там про рыбу? — машинально переспросила я, перелезая через парня и давя в себе желание наплевать на дежурство и слегка… м-м-м-м… «повалять» его по оленьей шкуре еще разок.
— Ловить надо? Вы просто сказали «добывать», — слегка нахмурился он. — Если покажете как и где, я сделаю. Детям… может не хватить нынешних запасов. Все-таки вы не ждали гостей.
— Ловить не надо, надо размораживать, — засмеялась я, не удержалась и все же потискала его за попу.
— Кхм… криокамера? — его лицо озарилось пониманием. — Ящик, где не портятся продукты, так?
— Он самый, называется морозильник, — я с сожалением оторвалась от увлекательно ерзающего парня и пошла в душ. Эх, жизнь… Но дежурство — дело серьезное и ответственное. Ладно, быстро-быстро моемся, вытираемся и ползем завтракать… блин, переборщила с горячей водой, зеркало запотело, а протирать сейчас некогда. Да и бог с ним.
Когда я выбралась из душа, вся странная компания обнаружилась на кухне, они успели умыться в раковине здесь же и даже аккуратно заправить свои драные футболки в не менее драные, но хотя бы уже чистые штаны. Та-а-а-ак… Надо будет выбрать момент на дежурстве и сделать заказ в инет-магазине детской одежды.
Зеленая крыса сидела на микроволновке и громко, на всю кухню, мурлыкала, потирая лапками пузо. Чистая и расчесанная, она выглядела даже миленькой и мало чем походила на местные аналоги, даже мордочка и та покруглела как будто, а глаза сделались большими, влажными и трогательными, как у Чебурашки. Можно будет потискать… как-нибудь попозже.
— Доброе утро, Мастер, — поприветствовал меня нестройный детский хор. А вот голодные взгляды у них получились на удивление синхронно.
По какому-то наитию я подошла к притулившемуся возле холодильника наложнику, поймала в охапку (вообще смешно звучит, учитывая, что он на голову меня выше и в полтора раза шире в плечах), потискала, притянула к себе и поцеловала, сделав при этом еще какую-то странную вещь. Словно потянула из него что-то, а потом обратно влила. И еще раз потянула через поцелуй и влила, и еще… у-у-у-ух!
— Не, ну они издеваются, да? — раздался обиженный голос Тукка. — Когда я про непотребство говорю — меня затыкают. А когда Скорп со своей бабой на глазах у Цвички языками вяжутся — это можно.
— Молчи, зараза мелкая, — невнятно пробормотал наложник, с трудом отрываясь от моих губ. — Сами ее спровоцировали своим голодным видом на раскачку… Мастер, спа… спасибо, достаточно! Уйх… Детей я скверной уже ночью кормил, сейчас им бы что-то более материальное.
— Покорми еще, — выдала я, сама не совсем понимая зачем. — А материальное здесь, — моя ладонь похлопала по серо-стальной дверце холодильника, задевая магнитик с египетской кошкой. — Все, что там есть, можно приготовить и съесть.
— Скверну лучше экономить, — возразил мне парень.
— Ничего не надо экономить, ночью к бабке пойдем и сэвен возьмем.
— И все же, Мастер, вы можете меня наказать, но пока я не буду уверен в стабильном притоке — я собираюсь беречь имеющиеся запасы, — упрямо набычился наложник. Блин, ну не ложится мне на язык его имечко — Скорп. Какое-то оно ему не подходящее…
— Ну раз ты такой упертый скопидом, ладно, договорились. С дежурства приду — укушу немного перед тем, как на оленя… О! Блин… Слушай, найди там, — я махнула в сторону кладовки, — такого деревянного медведя с пятачком и хвостом на петельках. Он нам понадобится ночью.
— Что такое медведь? — явно загрузился парень.
— Это как ваш крыс, только деревянный и хвост маленький, — отмахнулась я, заныривая в холодильник и вытаскивая оттуда коробку на тридцать яиц. — Кто будет яичницу?
Мне ответила тишина и шесть пар заинтересованных глаз. Зеленый зверь еще и принюхался.
— Какие маленькие змейки их откладывали… — прокомментировал Такки.
— Это не змеиные, это птичьи, — засмеялась я, доставая из шкафа самую большую сковородку, а из холодильника — шмат сала. — Вчера в мультике видел желтого такого птенца, которого мышонок спасал от кота? Во-о-о-от.
— Там был хитрый цвирк, — Тукк наморщил лоб, вспоминая. — Два странных зверя, один похож на ищейку, которая морду сплющила о бетонную стену, а второй — на другую ищейку, с острыми ушами. Он говорил «Мя-а-а-а-а-а!», когда цвирк ему хвост прищемлял. А птенец… птенец… такая желтая маленькая фигня? Мы… сейчас его съедим?
И он с сомнением уставился на коробку. А Цвичка и вовсе захныкала.
— Нет, в этих яйцах нету птенца, — поспешила я утешить, нарезая сало, попутно запихивая одну ароматную чесночную корочку себе в рот, а другую Скорпу, толкущемуся рядом, и размышляя о том, что мультик про свинку Пеппу детям лучше не показывать. — Чтобы внутри был птенец, петух-мужчина должен их оплодотворить. А если курица была одна — то такие яйца называются болтушки, из них никто не вылупится.
