— Скажите, у вас есть родственники в Чикаго?
— Старшая сестра, Лина. Возможно, вы с ней знакомы. Она работает на Седьмом канале, занимается журналистскими расследованиями.
— Да, я с ней знакома, — кивнула Виктория. — Лина Боумен в Чикаго — личность известная.
Ева улыбнулась:
— Сколько я себя помню, она мечтала сделать себе имя!
Виктория слегка наклонила голову; лицо у нее посерьезнело.
— Кроме того, у меня есть знакомые в Чикагском полицейском управлении. Я изучила досье и знаю, что произошло в пятницу. Просто чудо, что никого из заложников не убили. Вы и остальные сотрудники больницы проявили себя с лучшей стороны.
Ева кивнула в знак признательности за добрые слова.
— Раз вы читали досье, то вам должно быть известно о смерти Диего Роблеса.
— Капитан Кайрес ввел меня в курс дела. Он весьма озабочен угрозами, которые поступают в ваш адрес. Доктор Пирс также очень встревожен. Если вам нетрудно, начните с самого начала и расскажите, что сейчас происходит.
Ева начала со слов, произнесенных вторым гангстером, который ворвался в туалет. Потом рассказала о двух головорезах, сидевших в машине на ее улице, о прохожем, выкрикнувшем угрозу в воскресенье, о посланце Роблеса, который явился накануне вечером к ней на работу. Наконец, она сообщила, что и сегодня за ней следили. Черная машина проводила ее до гаража в трех кварталах отсюда.
После того как Ева закончила свой рассказ о событиях последних трех дней, Виктория какое-то время молча смотрела на нее.
— Понимаю, что полиция следит за людьми Роблеса, но они не могут уследить за каждым шагом нескольких сотен его приспешников — тем более, что полицейскому управлению урезали бюджет. И пока гангстеры не нарушают закон, стражи порядка не могут себе позволить привлекать дополнительные средства.
— К тому времени как у них появится повод привлечь эти средства, меня, скорее всего, уже не будет в живых.
— Для таких случаев как раз и существуем мы. — Виктория положила ладони на столешницу. — Доктор Пирс попросил приставить к вам самого лучшего телохранителя и настоял, чтобы счет я отправила ему.
— Что?! — Ева покачала головой. Должно быть, она ослышалась. — Я сама оплачу ваши услуги.
Виктория подняла руку вверх:
— Не сомневаюсь, Ева. Но доктор Пирс осознает свою ответственность. Он хочет заплатить и, откровенно говоря, располагает нужными средствами. Поверьте мне, вам стоит принять его великодушное предложение.
Ева хотела возразить, но поняла, что Виктория права. Она смогла бы заплатить за несколько дней работы телохранителя, но, если придется ходить под охраной больше недели, ей просто не хватит средств. Она вдруг вспомнила записку, оставленную неизвестным в кабинете доктора. «Я знаю, что ты сделал». Ева прекрасно помнила, как доктор посмотрел на нее той ночью. Вряд ли он подозревает ее в том, что она знакома со злоумышленником. И все же она не могла отделаться от мысли о том, что какое-то время он смотрел на нее с сомнением.
— В таком случае я согласна.
Может быть, когда история с Роблесом останется позади, она признается доктору Пирсу, что сказала неправду и в ту ночь побывала у него в кабинете. «Господи, Ева, какая же ты идиотка!» Насколько было бы проще, если бы она сразу во всем ему призналась… но тогда она чувствовала себя очень неловко.
— Вот и хорошо. — Виктория раскрыла лежащую на столе светло-коричневую папку. — Когда я даю задание кому-то из своих подчиненных, стараюсь выяснить все подробности дела, чтобы удовлетворить всем нуждам клиента.
Дверь открылась, и в кабинет вошла очень молодая девушка — блондинка с голубыми глазами, высокая и стройная. Еве показалось, что перед ней старшеклассница или первокурсница колледжа. Несмотря на молодость, девушка держалась весьма уверенно. Она чем-то напоминала саму Викторию.
— Прошу прощения за задержку. — Девушка улыбнулась Виктории, потом Еве. — Я Джейми Колби, — представилась она и крепко пожала Еве руку.
— Ева, это моя внучка, — сказала Виктория с ноткой гордости в голосе. — Учится на втором курсе Чикагского университета и два дня в неделю стажируется у меня.
— Вы очень молодо выглядите, — выпалила Ева, не успев вовремя прикусить язык. — Как вы столько успеваете?
— Джейми особенная, — согласилась Виктория.
— Я слушала лекции первого года обучения, когда училась в выпускном классе школы. Нет ничего необычного в том, чтобы в восемнадцать лет учиться на втором курсе… тем более ничего особенного, — улыбнулась она.
— Не сомневаюсь, ваши родители гордятся вами, — заметила Ева.
— Да, так и есть. — Виктория повернулась к Джейми: — Все в порядке?
— Да, — заверила ее Джейми.
— Повторяю… — Виктория снова повернулась к Еве, — я стремлюсь поручать работу лучшим из лучших. Поскольку ваш телохранитель…
— Телохранитель?!
Ева ожидала, что агентство приставит частного сыщика следить за Мигелем Роблесом. Зачем ей телохранитель?
— Ева, положение очень серьезное. Откровенно говоря, странно, что вы еще живы, — произнесла Виктория.
Ева невольно вскрикнула и закрыла рот ладонью.
— Мисс Боумен, — Джейми развернулась в кресле лицом к Еве, — я изучила все доступные материалы о банде «Истинные ученики». Мигель Роблес сам растил младшего брата после того, как пятнадцать лет назад убили их родителей. Он считал Диего скорее сыном, чем братом. Обычно, когда Мигелю переходят дорогу, он старается отомстить сразу же. Судя по тому, что прошло три дня, а вы еще живы, он хочет вас примерно наказать. Он хочет, чтобы вы знали, что вас ждет. Хочет насладиться вашим растущим страхом… Кроме того, месть должна быть публичной. Ходят слухи, что сейчас на улицах только и разговоров, что о вас.
Ева заморгала, стараясь не заплакать.
— Погодите… он просто сумасшедший! Я вовсе не собиралась убивать его брата. Он сам на меня напал… я…
От волнения у Евы сел голос.
— В Чикагском полицейском управлении есть отдел, который занимается организованными преступными группировками. Они не в состоянии обеспечить вашу безопасность, но пристально следят за развитием событий. По-моему, им на руку, что Роблес вас преследует. Они надеются схватить его при попытке причинить вам вред и посадить за решетку. Он вот уже двадцать лет ускользает у них между пальцев, — объяснила Виктория.
Господи!
— Кажется, теперь мне все ясно. — Ева проглотила подступивший к горлу ком. — Я — наживка. Полицейские не станут меня защищать — и вовсе не из-за того, что им урезали бюджет, а потому, что больше всего они хотят схватить того типа.
— Откровенно говоря, — невозмутимо продолжала Виктория, — у них действительно связаны руки до тех пор, пока Роблес не нарушил закон. Пока есть только слухи и подозрения, а их ресурсы ограничены.
