Однако сразу оговорюсь: злым ангелом Изместьева был вовсе не президент Владимир Путин — для него Изместьев слишком незначительная и малоинтересная фигура. Путина в тот момент больше занимал Ходорковский, второе дело которого рассматривалось в Хамовниках одновременно с делом Изместьева в Мосгорсуде.
А тем злым ангелом, который превратил розовощекого, стеснительного, воспитанного паренька из города Салавата в московского миллиардера и сенатора, а потом и в зэка, был башкирский бабай — президент Башкортостана, ловкий царедворец, всевластный кремлевский сатрап Муртаза Рахимов.
Насколько он был ловким, говорит тот факт, что в августе 1991 года убежденный коммунист, председатель Верховного Совета Республики Башкортостан Муртаза Губайдуллович Рахимов поддержал ГКЧП, но сразу после ареста гэкачепистов заявил о преданности Ельцину.
Ну, а о его всемогуществе свидетельствуют и двадцатилетнее пребывание на посту руководителя республики, и то, как он ею управлял, — жестоко подавляя любое инакомыслие и установив на вверенной ему территории фактически единоличное правление со всеми признаками восточной деспотии. Слава России! Слава КПСС! Аллаху акбар!
Детство Изместьева, вероятно, было счастливым — обычным пионерско-комсомольским детством советского ребенка из семьи провинциальных интеллигентов. Конкретно о том периоде жизни Изместьева ничего не известно, кроме того, что мне рассказал о нем один его школьный товарищ, превратившийся ныне в преуспевающего и весьма влиятельного столичного бизнесмена.
— Да Игорёк всегда был лгунишкой, — заявил он мне, категорически отказавшись чем-либо помочь Изместьеву.
Окончив в 1988 году Уфимский авиационный институт, 22-летний Изместьев, еще не определившийся чем заняться дальше, пошел офицером в армию, прослужил пару лет и вернулся домой. Потом год мыкался по разным местам в Уфе в поисках нормальной работы и, наконец, устроился на должность исполняющего обязанности заместителя начальника отдела внешнеэкономических связей Ново-Уфимского нефтеперерабатывающего завода. Но пусть громкое название отдела вас не смущает — это был просто заводской отдел сбыта.
Там он проработал недолго — те же два года. В середине 1993-го уволился и уехал в Москву. Но связей с заводом и его руководством не утратил, а даже наоборот — укрепил.
То было время массовых неплатежей, когда большинство предприятий страны подолгу не получали деньги за свою продукцию. Исключение составляли лишь платежи в иностранной валюте. Но зачем всю валюту сдавать напрямую в кассу, когда можно прокрутить ее на счетах посреднических фирм, сделав на этом хороший гешефт?.. И страна, где не выплачивали зарплату рабочим и служащим по несколько месяцев, кишела такими вот фирмами-посредниками. Либеральный капитализм набирал в России свою мощь.
И вот в Москве Изместьев тоже открыл, по договоренности с руководством завода, парочку подобных фирм. Потом еще. Но общая численность сотрудников в них, как правило, не превышала трех — четырех человек, включая уборщиц. На что впоследствии обратили внимание и правоохранительные органы, заинтересовавшиеся их огромными денежными оборотами.
Вот так, уже через несколько месяцев по приезде в Москву, Изместьев стал миллионером. Разумеется, долларовым.
Кто-то скажет, что просто так, без таланта, ни с того ни с сего человек не может стать миллионером. Отвечу на примере Игоря Изместьева: может.
Изместьев, в отличие от Сергея Мавроди или того же Михаила Ходорковского, не обладал креативным мышлением — не разрабатывал никаких ноу-хау, не придумывал никаких «схем» по уходу от налогов и всего такого прочего. Он вообще никогда ничего не придумывал, а только исполнял или использовал то, что придумывали другие.
Чтобы понять это, следователям и прокурорам достаточно было послушать хотя бы один раз, как он говорит без шпаргалки, или почитать, что он пишет. И они это, конечно, быстро поняли.
Впрочем, и ходатайства с жалобами на следствии, и речи в суде за Изместьева писали, как правило, его адвокаты. Но и это уже о многом говорило проницательным прокурорам и следователям, ведь позиционировал-то себя Изместьев не каким-то неграмотным уркой, а политиком! И обвинялся он не в тривиальном мошенничестве, а в серии заказных убийств, то есть над ним с самого начала нависла серьезнейшая угроза, и от него (в первую очередь от него!) требовались активные усилия по своей защите (что в подобных ситуациях демонстрируют все действительно сильные, умные и одаренные люди), но он сложил на животике ухоженные ручки, готовый доверить свою жизнь кому угодно, включая проходимцев и мошенников, обещавших ему все и сразу — «под ключ». Это выражение, любимое многими «новыми русскими» в начале 90-х, так и осталось в лексиконе политика Изместьева даже тогда, когда он угодил в 2007 году за решетку и, казалось бы, за прошедшие годы должен был бы поумнеть.
В общем, Изместьев достиг своих высот, оказавшись, как говорится, в нужном месте (на Ново-Уфимском нефтеперерабатывающем заводе) в нужное время — когда в Башкирии стал полновластным хозяином Муртаза Рахимов, сам когда-то бывший директор Уфимского НПЗ, понимавший, что все богатство республики заключается в нефти и в нефтеперерабатывающих заводах, и наложивший свою богатырскую ручищу на все такие предприятия Башкортостана.
Поехавший в Москву по совету директора завода и с благословения президента республики, с целью открыть там какую-нибудь посредническую фирму по продаже заводской продукции за твердую валюту, Игорь Изместьев оказался у «краника», из которого полились не только нефтепродукты, но и деньги.
Но почему же из всех работников отдела внешнеэкономических связей, наиболее пригодных для выполнения такой роли, директор завода и Муртаза Рахимов выбрали именно Изместьева? За какие такие заслуги? А ни за какие! Что называется, «за красивые глазки»: за симпатичное личико, упомянутый уже выше румянец на щеках, исполнительность, врожденную интеллигентность (все-таки — сын учительницы!) и… знание английского языка.
Именно знание английского языка, исполнительность и скромность были главными критериями при выборе и. о. замначальника отдела Игоря Изместьева на столь важную и ответственную роль в Москве.
Технических знаний, опыта и уверенности в успехе будущего предприятия у директора завода и у самого Рахимова было предостаточно, а вот с иностранными языками у них, как и у всех «красных директоров», существовали проблемы. Хотя, может быть, здесь еще и впрямь сыграл свою роль сын Муртазы Рахимова — Урал, известный эстет и человек более современный. Он тоже познакомился с Игорем и одобрил выбор отца.
В общем, через короткое время после приезда Изместьева в столицу он стал миллионером, потом, очень скоро, миллиардером, а затем — сенатором, представляющим в Совете Федерации Курултай его родного Башкортостана, и с гордостью заявляющим всем вокруг, что является не просто доверенным лицом, но и самым близким человеком семьи Рахимовых!..
Из Москвы Сибирь кажется очень далекой. Но если подняться чуть выше, то до Сибири рукой подать. К такому выводу можно было прийти, внимательно прочитав учебник по истории России. Но Изместьев о подобных вещах не задумывался даже после первого приговора по делу Ходорковского и Лебедева.
