Как-то утром, спустившись из гостиничного номера в ресторан на завтрак, Жириновский неожиданно услышал русскую речь и увидел сидящих поодаль от него трех здоровенных парней в футболках и спортивных штанах. Они сидели за круглым, застеленным белой скатертью столом, спиной к залу, и потому не видели Жириновского. Он подошел к ним сзади и, неожиданно хлопнув рукой по плечу одного из этих русских богатырей, рявкнул:
— Ну что, братва, когда будем прописываться?
Парни с угрожающим рыком повернули головы и… увидев стоящего перед ними в такой же майке и штанах Жириновского, в один голос радостно воскликнули:
— Вольфович!..
Потом, расставаясь, они попросили его сфотографироваться с ними на память. Фотоаппарат передали секретарю Жириновского, а он сам попросил новых знакомых дать ему для снимка их огромные золотые цепи.
— А чего это они у вас такие разные? — спросил он с лукавой улыбкой. — Эта толстая, эта длинная, а эта еще тяжелей… Наверное, неспроста, а?..
Парни смущенно заулыбались.
— Ну, я-то для вас авторитет?
— Конечно, Вольфович!
Признавая безусловный авторитет и верховенство над собой Жириновского, ребята сняли и передали ему цепи. Но Вольфович был бы не Вольфович, если бы не пошутил дальше: после фотографирования на фоне бассейна и пальм он пожал руки счастливым парням и… направился с тремя золотыми цепями на шее к себе в номер. Парни опешили. А потом нерешительно позвали:
— Владимир Вольфович!..
— Ах да! — как бы спохватился тот, тут же рассмеявшись.
Вспомнил я это к тому, чтобы продемонстрировать поразительную способность Владимира Вольфовича находить общий язык с любой аудиторией. И невозможность для него долго обходиться без такого общения.
В июле 2008 года у меня вышел очередной музыкальный альбом «Нет слов». Презентация проходила в помещении магазина «Союз» на Страстном бульваре.
Я, как и всегда, пригласил на презентацию и Жириновского (он часто приходил на мои музыкальные презентации или вернисажи).
Но в тот день в семье Владимира Вольфовича было скорбное событие — поминки недавно скончавшейся его старшей сестры Веры, которая очень тепло ко мне всегда относилась, а в своем Володичке (именно так она его называла) просто души не чаяла. В связи с этим Владимир Вольфович сказал, что, возможно, не успеет на презентацию.
Собрались гости — человек около двухсот, что в сравнительно небольшом зале создало ощущение столпотворения.
Среди гостей был Лимонов со своей тогдашней подругой Еленой (Магдаленой) Курапиной, которую позднее он описал «В Сырах» как Лору Вагнер. Был председатель думского Комитета по делам СНГ, а сейчас — губернатор Смоленской области Алексей Островский (начинавший когда-то как талантливый фотограф-репортер, а затем успешно занимавшийся бизнесом и работавший долгие годы помощником Жириновского). Сергей Троицкий (он же — Паук, лидер группы «Коррозия металла») приехал в «Союз» со своей женой Ириной, маленькой дочкой и толпой фанатов и скинов. Здесь же находилось множество нацболов, мои коллеги-адвокаты, знакомые литераторы, художники, фотографы и фотомодели, журналисты и телевизионщики…
И вдруг появился Жириновский в окружении своих охранников и привычной свиты секретарей и помощников. Он приехал сразу после поминок, и было видно, что очень рад окунуться здесь в атмосферу жизни после траура, царившего в доме его родственников.
Молодежь, невзирая на политические пристрастия, встретила Жириновского гулом одобрения и бросилась фотографироваться с ним, тут же пересылая по интернету фотографии с «прикольным дядькой» на свои странички в социальных сетях.
Жириновский дружески поприветствовал Лимонова. Тот ждал Вольфовича, желая обсудить с ним здесь, в неформальной обстановке, один вопрос. Они сели за столик, зарезервированный для Жириновского, и переговорили. Результатом этих переговоров было прекращение нападок на нацболов со стороны элдэпээровца Сергея Абельцева, бывшего командира роты, заместителя директора овощного совхоза, а затем — депутата и доктора наук, известного своей любовью к мату и грубым публичным высказываниям на любую тему, а также дружбой с могущественным, многолетним начальником всех российских тюрем и лагерей Юрием Калининым (теперь и тот и другой — бывшие).
Ну а на презентации Владимир Вольфович так разошелся, что пересел за стол ведущих и оттуда стал вести беседу с залом.
Как выяснилось, по дороге в «Союз» в машине Вольфович частично прослушал мой альбом и выделил в нем одну наиболее понравившуюся ему песню — «Позорная страна».
— Вот, — сказал он, — это очень грустная песня. Она цепляет за живое. Я прочитал и удивился, что, оказывается, сам Сергей написал и музыку, и эти слова. Все ищут таланты, кругом попса, шансон, а настоящие таланты — вот они, рядом. И все человек делает сам!.. И еще Родину любит. Он не смеется над нашей несчастной Родиной, не злорадствует, как некоторые. Он переживает. Но такой позорной нашу страну сделали коммунисты и демократы. Когда мы, ЛДПР, придем к власти, Беляк напишет новую песню — «Счастливая страна»!.. Дайте мне еще один диск, я на следующей неделе буду встречаться с Путиным и передам диск ему. Пусть послушает. И пусть знает, какие у нас люди!.. Нет, дайте мне два диска, я второй вручу еще и Медведеву. Тем более что он любит рок-музыку. Вот пускай и слушают. И задумаются…
Выступавший следом за ним Паук был неподражаем, и его речь, как обычно, сопровождалась гомерическим хохотом и аплодисментами.
— От сумы и от тюрьмы, например, не зарекайтесь, — подытожил он свое выступление. — Поэтому, прослушав новый, ломовейший альбом адвоката Беляко, скорее собирайте деньги и в своей модной суме, например, несите их адвокату, чтобы он отмазал вас в будущем от тюрьмы…
Паук часто называл меня в своих спичах именно так — Беляко, намекая, вероятно, на известного в прошлом адвоката Плевако, что, конечно же, мне самому нравилось, а у публики это всегда вызывало одобрение и смех.
Краткий сюжет об этой презентации показал телеканал «Россия», а несколько газет и интернет-изданий сообщили, что на презентации будто бы я сам особенно рекомендовал такие хиты из нового альбома, как «Позорная страна» и «Белая горячка».
Однако никаких «хитов» я, разумеется, не рекомендовал, а песни под названием «Белая горячка» в альбоме вообще не было.
Суть же заключалась в том, что, отвечая на вопрос журналистов, почему группа называется «Адвокат Беляк», я рассказал, что такое название предложили сами музыканты. И хотя имена собственные в названиях рок-групп вовсе не редкость, мои музыканты исходили из того, что их друг, как они говорили, не совсем обычный адвокат: защищает Жириновского, Лимонова и всяких радикалов в политике и в искусстве, сам пишет стихи и сочиняет музыку. А к тому же слово «беляк» — весьма многозначительно, что очень важно для названия рок-группы. И оно означает не только белого человека, зайца-беляка или белогвардейца. Но на сленге советских художников 60–70-х годов слово «беляк» обозначало еще и… белую горячку. «На меня вчера беляки напали!..» — говорил какой-нибудь художник своим друзьям, и те сочувственно кивали головами, разливая портвейн в стаканы.
